Мать и сын нашли друг друга.
Давно у бедного детёныша не было такой восхитительной ночи. Прижавшись к тёплому собачьему боку, Рам спал, не чувствуя ночного холода. Иногда во сне он вздрагивал, но в ответ раздавалось тихое ворчанье, тёплый язык касался головы, и Рам успокаивался.
Утром он опять позавтракал тёплым молоком, как будто делал так всю жизнь, затем вскочил на ноги и осмотрелся. Тепло, в брюшке приятная сытость. Рам подпрыгнул, перекувыркнулся и стал собирать мелкие камешки. Но собака была против: ей надо было отправляться на поиски пищи. С коротким ворчаньем она встала, отряхнулась и мелкой рысцой двинулась вдоль отмели, поминутно оглядываясь. Рам понял и безропотно потрусил сзади.
Вскоре река повернула влево. Двигаясь по отмели, они обогнули мыс, круто вдававшийся в воду. Вдруг собака остановилась и припала к земле: возле самой воды лежал молодой олень, на боку его виднелась глубокая рана — след вчерашней битвы на пожаре. Настороженно прислушиваясь и оглядываясь, собака подползла к нему. Пища! Острыми зубами собака впилась в неожиданную добычу. Она торопливо рвала и глотала мясо, пока не почувствовала, что сыта. Рам не отставал от неё, его зубы действовали не хуже ножа. Но вдруг собака отскочила от оленя и глухо заворчала. Шерсть на её спине поднялась: среди деревьев на обрыве раздались шорох и тихие возгласы. В несколько скачков на отмель спустились мохнатые существа. Со всех ног они кинулись к оленю.
Это была горсточка людей, уцелевших от пожара. Не обращая внимания на Рама и собаку, они нетерпеливо рвали мясо зубами, кромсали его осколками камня. Тихо зарычав, собака попятилась и скрылась за мысом. Рам побежал за ней. Животное напряжённо прислушивалось к ликующим крикам людей. Они уже забыли о пожаре и о погибших. Пищи было довольно. Всё хорошо.
Как ни тихо вели себя мальчик и его новый друг, острые уши Гау услышали их, и голова вожака появилась из-за мыса. «Ещё пища!» — И Гау взмахнул дубинкой.
Мальчик понял. С громким криком он кинулся к собаке и схватил её за шею. Он прижался к ней, защищая своим худеньким телом, пронзительно крича и плача. Он привык слушаться Гау, дрожал от страха перед ним, но сейчас решил не отступать.
Гау был сыт и поэтому настроен благожелательно. Несколько мгновений он с любопытством смотрел на мальчика, на вырывавшуюся собаку, затем опустил палицу и махнул рукой. За его спиной послышались голоса. Люди выбежали из-за мыса и окружили Гау. Они тоже были сыты. И хотя собака вырвалась из рук Рама и отбежала, никто не пытался её преследовать: все спокойно улеглись отдыхать на мягком песке.