— В наше стадо ворвался огромный дикий бык, сильно ранил и изгнал вожака, увёл в степь туриц. Издалека ему не причинишь вреда, а приближаться на открытой равнине…
— Он же даст дикое потомство или совсем уведёт стадо! — встревожился вождь. — Отогнать его огнём!
— Пробовали, — сказал Бид. — Он уходит от огня, но уводит и туриц.
Ещё не зная, что предпринять, сын Барса собрал десяток лучших охотников, в их числе Гирра, Сила, Нира, и бегом увёл отряд из поселения. Женщины с затаённой тревогой глядели им вслед, они знали, что тур-самец опаснее тигра, и что кто-то сегодня останется без своего мужчины. Впереди бежал Бид, указывая дорогу. Стадо ушло далеко и паслось на большой поляне. Подобраться и нему незаметно было невозможно. Что делать, никто не знал. Можно бы подкараулить у водопоя, но и ручей протекал по открытой местности, а медлить нельзя.
— Загнать вожака огнём вместе с турицами в крепкий загон из поваленных деревьев, — предложил Нир.
— Загоном не пользовались и прадеды, деревья истлели и не удержат туров, — возразил вождь.
— Когда разъярённый бык не будет видеть никого, кроме меня, — сказал Гирр, — подойдите на выстрел из лука.
Он отдал вождю свой топор, взял у него второе копьё и пошёл к стаду.
На что решился Гирр, знал только вождь. Это он рассказывал сыну Агу, как древние предки вступали в единоборство с турами.
Охотники видели, что бык отделился от стада и двигался навстречу смельчаку, всё ускоряя шаг. Гирр остановился: нужно, чтобы бык отошёл от туриц на свободное пространство. Пригнув голову, тур горой полетел на врага. В последний миг Гирр легко отпрыгнул в сторону и больно ударил копьём в пах быка. Тур по инерции промчался мимо. Круто развернулся и увидел человека на прежнем месте. Взревев от ярости, снова бросился на охотника, но тот опять остался невредим и опять достал быка копьём. Удары копья не причиняли большого вреда великану, но он становился всё яростнее и безрассуднее. Ошалев от злобы и бессилия, зверь метался челноком взад-вперёд, а человек методично изматывал его силы. С губ тура хлопьями летела пена, мокрые бока ходили ходуном, он с хрипом дышал, а враг дразнил его, размахивая копьём. Наконец бык остановился и медленно пошёл на человека. Это уже хуже. Но Гирр ждал и такого манёвра. Он мгновенно вскинул лук, и стрела, выбив туру глаз, застряла в костях черепа. Земля дрогнула от рёва, бык с новой яростью, почти вслепую, летал взад и вперёд, пытаясь поддеть рогами ничтожного врага. Из его груди вырывались клёкот и стон, движения становились медленнее… Он остановился боком к охотнику и, повернув голову в его сторону, затравленно глядел на врага уцелевшим глазом, видимо, намереваясь и не имея сил уйти. Ноги его дрожали, он часто дышал, вывалив язык. Гирр не мог пропустить такую оплошность тура. Лук согнулся до крайнего предела всего в десяти шагах от быка, и стрела вошла между рёбер, где толчками билось сердце зверя. Тур вздрогнул, сделал два коротких шага и рухнул…