Белые шифоновые занавески тянулись от колонны к колонне, отделяя саму комнату от террасы. На золотой жердочке у золотого трона сидел сокол с капюшоном на головке.
Клеопатру я заметила не сразу. Только ее зов привел меня на затемненную террасу. Она сидела там на позолоченном шезлонге в компании… рыжей девушки из клуба «Под Головой Анубиса».
– Привет, – пробормотала я, поглядывая на незнакомку.
– Садись, дорогая. – Клео указала мне на место рядом с собой. – Выпьешь чего-нибудь? Мы как раз пьем мартини.
– Нет, спасибо. – Я села.
Сегодня я должна быть в хорошей форме. У меня не может быть права на ошибку при создании дьяволам крыльев. Алкогольное опьянение могло только помешать. А то еще вместо крыльев с перьями сотворю им крылья летучей мыши.
Хотя Азазелю, пожалуй, такие были бы к лицу.
Рыжая гостья Клео изучала меня взглядом, полным превосходства. Оценивала меня, разглядывая мою фигуру. Видимо, увиденное ей не понравилось, потому что она презрительно улыбнулась.
– А ты, значит, Виктория, – сказала она, коверкая слова. У нее был сильный американский акцент. – Несостоявшаяся дьяволица, – добавила она.
– А ты кто? – спросила я. – Новая служанка Клеопатры?
Я повернулась к царице, игнорируя покрасневшее лицо рыжей.
– Моя дорогая Клео, держи ее на коротком поводке. Прислуга должна знать свое место.
– Я не служанка! – рявкнула разъяренная женщина и вскочила с шезлонга.
Клеопатра искусственно рассмеялась и подняла руки в примирительном жесте.
– Дорогая, спокойно. Нельзя так шутить друг над другом. Ну что, мир? Давайте поговорим.
Она многозначительно прокашлялась, когда никто из нас не отозвался.
– В таком случае я закончу представлять вас друг другу. – Она хлопнула в ладоши. – Виктория, познакомься с Филис, новой дьяволицей. Филис, это Виктория, бывшая дьяволица.
Я уставилась на рыжую, не поверив своим ушам.
Что? Новая дьяволица? Как это?
– Это невозможно, – покачала я головой. – Люцек ведь зарекался, что больше дьяволиц не будет.
Клеопатра пожала плечами.
– Говорят, что женщины переменчивые, но дьяволы, видимо, тоже страдают от этого недуга, – заявила она.
Филис снова развалилась на шезлонге. У меня появилась возможность внимательно ее рассмотреть. Рыжие волосы с красным отливом волнами ниспадали на плечи. Густо подведенные зеленые глаза смотрели на меня со злостью и презрением. Накрашенные красной помадой губы изгибались в ядовитой улыбке.
Одежда была не лучше. Плотно облегающий красно-черный кожаный костюм не оставлял места для воображения. Слишком глубокое декольте являло довольно полную грудь. Казалось, она вот-вот выпрыгнет из выреза.