— Формально, да. Но совершенно излишне.
— Не излишне, — возразил Дауров. — В самый раз. Поверьте моему опыту.
— Анри сказал, что вы зря потратите электроэнергию, — заметила Камилла.
— Посмотрим.
Ко мне подсел Алексей, надел перчатки, распаковал иглу, продезинфицировал мне локтевой сгиб.
Игла вошла в вену настолько снайперски точно, что я поверил в пятилетний опыт работы.
— Кофеин у вас есть? — спросила Камилла.
— Не понадобится, — сказал Дауров.
— На «восьмерочке» кофеин не понадобится? — удивилась Камилла.
— Именно. Но ради вашего спокойствия всегда, пожалуйста. Леша, выложи ампулу, чтобы госпожа де Вилетт не волновалась.
Алексей пожал плечами и выложил инъектор на столик возле моего кресла.
— Теперь все в порядке? — спросил Дауров.
— Теперь, да, — кивнула Камилла. — А то недавно к моему клиенту во время допроса скорую пришлось вызывать.
— У нас? — поинтересовался Дауров.
— Нет. У Нагорного.
— Тогда понятно. У Александра Анатольевича, к сожалению, энтузиазм зачастую превалирует над тщательностью.
— Вы несправедливы, Георгий Петрович, — сказала Камилла. — Не он вел допрос, его даже близко не было. Когда он рядом, я за своих клиентов спокойна процентов на двести. Он на пяти-шести допрашивает в присутствии врача. Это не безответственность, в которой вы его обвиняете, это даже не ответственность, это гиперответственность.
— Техника паршивая, — сказал Дауров. — Поэтому и врач нужен. Я понимаю трепетное отношение Александра Анатольевича к целостности госбюджета, но на некоторые вещи стоит потратиться. На врачей больше уйдет.
— Начинать? — спросил Алексей.
— Да. Мсье Вальдо, снимайте кольцо.
Я отдал кольцо «Леше».
— Жаль, — сказал Ройтман. — Я больше не вижу его гормональный фон. Было бы полезно…
— Не проблема, Евгений Львович, — успокоил Дауров. — Скиньте мне код, и вы все увидите через БП. Игла же вместо кольца работает. Мне самому интересно.
Ройтман с минуту колебался, потом, видимо, согласился. Я это понял по тому, что Дауров удовлетворенно кивнул. Значит, теперь и он будет отслеживать мои адреналиновые пики.
И меня начало клонить в сон, точнее я почувствовал себя, как после пары бокалов портвейна. Точнее водки. Голоса зазвучали, словно сквозь толщу воды, откуда-то издалека. При этом не было никаких признаков головокружения. Новая техника работала как-то иначе, чем привычный для меня биопрограммер, под которым голова начинала кружиться в первую очередь.
— Анри, вы не боритесь с собой, ложитесь, — зазвучал прямо у меня в голове голос Даурова. — Успокойтесь. Все будет хорошо.
Сопротивляться было невозможно, да и бессмысленно.