Мы уходили все дальше в лес. Здесь до самого первого снега мы рыли землянки, заготавливали дрова, сушили грибы. Судя по ранним заморозкам, зима обещала быть суровой.
Дмитрий больше не рисковал нападать на белые автомобили. Но к дороге иногда посылали разведчиков, чтобы заранее узнать об облаве, если таковая будет готовиться. И те видели машины смерти, и весьма регулярно. Хотя, кажется, их стало меньше.
— Всех перебили, — прокомментировал Дмитрий.
Женя задумался и промолчал.
А в начале зимы по радио передали сообщение (у Дмитрия был старенький радиоприемник). В нем говорилось, что человеческий геном полностью расшифрован, и теперь известно, какой ген отвечает за изменения. «Кроме того, — вещал диктор, — Открыта новая разновидность латентного гена, которая несколько отличается от обычной, и проявляет себя только после достижения носителем тридцатилетнего возраста. Мы располагаем генетическим материалом многих беглецов, скрывающихся в лесах. У некоторых из них этот ген присутствует. У нас есть списки этих людей, но, к сожалению, мы не можем их обнародовать, потому что носители будут немедленно уничтожены своими. Поэтому мы призываем всех беглецов сдаться властям. Обладатели латентного гена будут подвергнуты изменению. Теперь нам известна надежная методика. Остальные будут прощены и отправлены на отдаленные острова в Атлантическом океане, где им будут обеспечены необходимые условия для жизни. Мы отказались от политики тотального уничтожения неспособных к изменению, поскольку в результате нее потеряли многих носителей новой разновидности гена. Предупреждаем носителей, скрывающихся в лесах, что изменения происходят и самопроизвольно. Если ваши соратники заметят их — ваша смерть неминуема. Поэтому вернитесь в город и сдайтесь властям, чтобы получить защиту».
Дмитрий зло выключил радиоприемник и даже убрал антенну.
— Черта лысого! Как же «остров в океане»! Знаем мы их острова! Все это мы уже слышали. Очередное вранье.
— Знаешь, а ведь то, что мы еще можем измениться, резко меняет наше положение, — осторожно заметил Евгений.
— И ты поверил?
— Они и раньше говорили о такой возможности.
— Угу, а потом сажали в машины смерти.
Женя пожал плечами.
В землянке было холодно. Костер горел на земле, прямо посередине комнаты (если это можно было назвать комнатой), дым уходил через дыру в потолке. Но не очень эффективно, то и дело стелясь по земле, заполняя легкие, разъедая глаза. От входа, завешенного старой палаткой, отчаянно дуло.
— А на островах Атлантического океана, наверное, тепло, — жалобно протянула Вика, кутаясь в старое тряпье.