«Знаю. Это несерьезно. Как вам ситуация на доске?»
«Вроде бы равная».
«Выбирайте. Черные или белые?»
Пасси выбирает белых и получает мат в два хода. Человек улыбается, берет руку Тео, открывает имплантат. Сервент не сопротивляется, ни о чем не спрашивает, подчиняется, как во сне.
Изменения в программе. Несколько блоков. Запреты на информацию.
А вот и первое проявление.
Вчерашний вечер. Тео работает в архиве. Анализирует документы о Храме. Отбирает фотографии. Ну, это я видел. Ага! Вот еще одна. Гигантская статуя под сводом Храма. Человек в свободных ниспадающих одеждах. Лица не разобрать. Следующая. Крупный план. Красивое лицо с раскосыми глазами. Нет, ошибки быть не может. То же лицо! Еще несколько фотографий. Фрески на стенах Храма. И на каждой — человек, явившийся Тео на корабле! Или не человек?..
Тео встает из-за стола в библиотеке архива, берет первую фотографию и забывает все остальные.
Я пытаюсь сорвать блоки. Высший ставил. По крайней мере, Высший. На совесть сделано. Путаюсь в лабиринтах программных ловушек, словно падаю в черную воронку. Вот! Снятие блока связано с разрушением участка мозга. Ах ты сволочь!
«Тим!»
«Да, Рауль».
«Зайди, пожалуйста, мне нужна твоя помощь».
Тим входит, берет еще один стул, садится рядом.
«Что с твоим дери?»
«Очень серьезный блок. Надо снять. Видишь?»
«Вижу. Повреждений не избежать».
«Очень аккуратно. Чтобы по минимуму».
Тим кивнул и взял руку сервента. Тео застонал. Из носа, оставляя красный след на верхней губе вытекла капелька крови.
Он открыл глаза и резко приподнялся на локте.
«Товаби!»
«Ничего страшного».
«Голова! Как больно!»
Он сжал виски.
Я посмотрел. Нет, ерунда! Несколько десятков погибших клеток. Я думал, что будет хуже.
Тим снял боль.
«Спасибо, товаби Тим. Что это было?»
Тим покачал головой.
«Твой знакомый, с которым вы играли в шахматы, очень напоминает Наместника».
«О, Боже! — Тео посмотрел на меня с таким искренним раскаянием, что мне стало жаль его. — Товаби, как я мог забыть!»
«Ты не виноват».
Я вкратце объяснил ему, в чем дело.
«Я не помню, как он смотрел мой имплантат».
Конечно, память о процессе блокировки погибла безвозвратно. Но это уже не имело значения.
Мы с Тимом прогуливались по весеннему институтскому саду, любуясь бурным цветением местной растительности. Корявое деревце справа радовало глаз ослепительно-желтыми цветами. В воздухе витал сладковатый аромат.
«Пойдем-ка отсюда, — поморщился Тим. — Очень Истар напоминает».
Легендарная планета Истар благополучно осталась в прошлом Тимовом воплощении и в памяти имплантата. Новое тело Тимофея Поплавского было телом Высшего с прекрасно работающей функцией биологического контроля. Но все же желтые цветы вызывали неприятные ассоциации.