Дитрих покачал головой.
— Как я мог усомниться в Пантократоре!
— Имплантат не работал, Сир. Сломался или был выключен, — я помолчал. — Скорее второе.
Я сделал инъекцию.
— Расскажите еще о Храме, Сир. Возможно, это натолкнет нас на какую-нибудь мысль.
Император кивнул.
— У выхода из святая святых меня встретили воины Храма. Посмотрели печать, довольно грубо отвернув ворот рубашки. Но сразу отступили на шаг и склонились в глубоком поклоне: «Слава принцу Империи!» Потом начались будни с бесконечными уроками. Нас не щадили. Занимались весь день с перерывом на обед. Каникул не полагалось. Мои императорские привилегии заключались в том, что мне приходилось учить с десяток дополнительных предметов, и меня больше всех ругали за ошибки. Правда, одноклассники должны были мне подчиняться. Храм считал, что я должен учиться властвовать. Но, если наши учителя решали, что я употребляю свою власть не должным образом, на меня сразу сыпались все шишки. Вплоть до карцера. Кстати, я учился в одном классе с одним из нынешних Директоров. С третьим Директором. Забавно… Обучение продолжалось восемь лет. Когда мне исполнилось пятнадцать, меня отвезли на материк и представили правящему Императору Францу Пятому. Старик не произвел на меня особого впечатления. Дед, как дед. Ему было тогда уже за восемьдесят. Здесь меня учили всякой ерунде: куртуазным манерам, дворцовому этикету. Из любопытства я немного походил в Вестенбургский Университет, но скоро понял, что знаю гораздо больше любого из выпускников, и бросил это занятие. К тому же за мной везде таскалась охрана. Обременительный эскорт, знаете ли. А через три года меня стали приглашать на королевский совет.
— А ваш наследник тоже участвует в совете?
— Йозеф? Конечно. Умный мальчик.
— Да? А вы знаете, этот ваш «бич Храма» вполне можно синтезировать.
— Ну и что?
— Сколько вам было лет, когда вы стали Императором?
— Около сорока.
— Значит Йозеф может надеяться на это только лет этак в шестьдесят.
— Самое оно.
— А он не мог захотеть приблизить этот счастливый момент?
— Попытаться убить меня? Никогда! Последует немедленная кара Пантократора. Мальчик не самоубийца.
— Вы в это верите?
— Я это знаю, господин Гримальди.
— Зачем тогда вам столько охраны?
Император улыбнулся.
— Ну, уж не от Йозефа. Существуют фанатики, сектанты, шпионы Директории. Они идут на смерть совершенно сознательно. Но им незачем скрывать следы преступления. Это бессмысленно.
— Пантократор всеведущ?
— Подозреваю, что да. По крайней мере, в рамках данного мира.
— А в чем еще проявляется его власть?