Сан-Франциско
14 мая 1994 года
«Морская ведьма» плавно покачивалась у причала роскошного Морского яхт-клуба в Сан-Франциско. Стоя на палубе парусника, Чейз Карлтон вдевал перламутровые запонки в рукава рубашки, которые он взял напрокат вместе с черным шелковым смокингом.
Чейз знал, что когда-нибудь ему придется купить себе смокинг, и, кстати, это обойдется ему гораздо дешевле. Удивительно, но чаще всего к нему влекло женщин, принадлежавших к избранному кругу богатой и привилегированной элиты Сан-Франциско. Им нравилось его небрежное отношение к одежде — это так сексуально, — его явное пренебрежение к традициям и еще более явное нежелание быть прирученным. Но им очень хотелось видеть его в смокинге, так как Чейз Карлтон потрясающе смотрелся в вечерних костюмах строгого покроя, эдакая безупречно одетая пантера, элегантное воплощение постоянно контролируемой силы: грациозный, властный и до сих пор никем не прирученный.
Сегодня смокинг предназначался для оперы. Сезон открывался постановкой «Отелло». Чейз с удовольствием думал о предстоящем вечере, испытывая необходимость расслабиться. Он предвкушал, как получит массу удовольствий: после магического воздействия музыки последует ночь, полная страсти, которую он будет делить с Ванессой; он нуждался в этих удовольствиях, поскольку больше всего на свете ему хотелось отделаться от ужасных видений, которые возникали в его мозгу в последние три месяца.
Эти видения были видениями смерти, и чувства, которые сопутствовали им, были воплощением зла. И смерть, и зло принадлежали кому-то другому, человеку, который убивал ради собственного удовольствия, но необычный дар Чейза позволял ему проникать в мозг такого человека, чтобы постигнуть это зло, понять те чувства, которые заставляли его убивать снова и снова — и в конечном счете находить способ положить конец этой несущей в себе смерть страсти убийцы.
Задолго до обнаружения его дара женщины мечтали о Чейзе Карлтоне, мечтали ощутить приятную силу его чувственного тела, затаенную страсть в его серых глазах, тайную угрозу, гнездившуюся в темных уголках его души, но его невероятная способность распознавать самые заветные мысли, чувства и желания убийц сделала его в их глазах поистине неотразимым. Чейз никогда не рассказывал своим любовницам об убийствах, с которыми имел дело, ни единой детали о своей борьбе со злом, даже в тех случаях, когда убийца был изобличен или убит. И даже полиции и ФБР он раскрывал только то, что было необходимо для того, чтобы положить конец убийствам.