Услышав шаги по гравийной дороге, Джек повернулся на их звук и увидел приближавшийся к машине силуэт еще одной жертвы Кинкейда. Он вылез из машины и, когда Чейз поравнялся с ним, проговорил:
— Я понимаю, что тебе надо было сказать Джиллиан об эгоизме серийных убийц, но ты должен знать, что сделанное твоим братом, не вызывает у меня никакой симпатии.
— Но?
— Но у него был редкостный дар, он был чувствительным и испытывал сострадание, которое казалось искренним.
— Подобно тому чувствительному и полному сострадания письму, которое он написал тебе, когда твои родители погибли? — резко спросил Чейз. — Это чувствительное письмо было написано спустя несколько недель после того, как он убил своих родителей, своих тетю и дядю и своего дедушку. — «Моих родителей, моих дядю и тетю, моего дедушку». — Ты знаешь, Джек, что я прав. Ты знаешь, что серийных убийц влечет к огню и они любят убивать при помощи огня.
Джек не смог не признать правоты горьких слов Чейза. Вполне возможно, а скорее всего так оно и было, что Виктор Чейз Кинкейд устроил пожар на озере Тахо по единственной причине: он испытывал в этом потребность. Может, он устал от опеки и ему хотелось снимать собственные фильмы?
— Мне жаль, Чейз.
— Мне тоже, Джек. Мне чертовски жаль.
— И что теперь? — спросил Джек, хотя уже знал ответ.
— А теперь я уезжаю. — Чейз поднял руку, останавливая возражения Джека. — Ей не нужны воспоминания о нем, и она не желает видеть рядом с собой копию моего брата.
— Куда ты поедешь?
— В Сан-Франциско, а затем в Пуэрто-Валларту. Моя яхта затоплена недалеко от этого города. Как только я подниму ее и починю, я уеду. Я пока не знаю куда, но я оставлю Фрэнку координаты на случай, если во мне возникнет необходимость.
— Ты хочешь сказать: на случай, если Джиллиан будет в тебе нуждаться?
— Я не нужен ей, Джек. — «Это она нужна мне. У меня даже нет уверенности, что мое сердце без нее не остановится».
И тут перед его мысленным взором возникла сцена: он стоит на палубе «Морской ведьмы», захваченный в плен воспоминаниями о Джиллиан. Кливер падает, море расступается, а дальше — тишина и покой.
— Тебя подвезти? — спросил Джек.
Помолчав, Чейз ответил:
— Да, если не трудно. Думаю, мне надо попрощаться с родителями Джиллиан.
Ей каким-то образом удалось сдержать свое нетерпение. Эдвард ушел в кабинет, чтобы начать день с многочисленных деловых звонков, а она сидела в светлой кухне, уставившись на телефон, необъяснимо взволнованная. Ей хотелось знать, что у Чейза и Джиллиан все хорошо, но звонить было рано, да и навязчивой ей не хотелось быть. Поэтому она смотрела на телефон в надежде, что они позвонят ей сами.