В семьдесят седьмом Гэри и Джуди так и не уговорили его представлять Миллигана, и вот теперь она снова, как в старые времена, его уламывает. Билли числился главным подозреваемым в деле об убийстве, и Джон Шумейкер, глава Управления по условно-досрочному освобождению, занял еще более жесткую позицию, намереваясь отправить Билли в тюрьму, как только он выйдет из-под юрисдикции Департамента психиатрии.
– Мы не можем отдать его Шумейкеру, – произнес Гэри.
– Хорошо, – ответил Кура, – я буду помогать, придерживать Шумейкера, где надо, но основная ответственность на тебе.
Швейкарт и Кура попросили суд снова назначить доктора Стеллу Каролин лечащим врачом Билли, но прокурор округа Франклин выступил против, заявив, что Департамент психиатрии не одобряет ее кандидатуру, поскольку она не состоит в штате судебно-психиатрического центра.
Судья Мартин постановил, что до следующего слушания через два месяца Миллиган опять будет помещен в Судебно-психиатрический центр имени Тимоти Б. Моритца в Колумбусе.
Двенадцатого декабря «Колумбус диспэтч» писала:
МИЛЛИГАНУ НЕ ПОЗВОЛЕНО ВЫБРАТЬ ВРАЧА
…Вчера на закрытом [судебном] заседании было решено, что Миллигана направят на лечение под руководством доктора Льюиса А. Линднера, заведующего отделением, или другого штатного врача…
В тот день, когда его заперли в Судебно-психиатрическом отделении имени Моритца, снова во власти доктора Линднера, Билли ощутил, что ему теперь все равно. Он ходил туда-сюда по комнате, рассматривал пол, считал на нем квадратики и в конце концов решил, что уйдет из жизни.
Несмотря на поддержку Гэри, он потерял последнюю надежду. Он знал, что систему не изменить, все повторится, его будут вечно переводить из одной больницы в другую. Он живо представил, как прозябает следующие двадцать или тридцать лет в отдаленных закоулках психиатрических больниц.
Дальше так существовать он не собирался.
Раньше он манипулировал людьми, грозя самоубийством, но теперь ему было не до манипуляций.
Он узнал, каково быть свободным и жить без позорного клейма, каково чувствовать, что можешь добиться успеха в чем угодно. Но общество никогда ему этого не позволит.
Лучшее, что теперь остается, – это умереть. Куда бы он ни попал после смерти – если там вообще что-то есть, – он сможет начать все заново. Он не знал, что происходит после смерти, но что угодно будет лучше, чем крутиться и крутиться во вращающейся двери без выхода.
Он хотел выйти.
Но как?
Врачи поместили его под круглосуточное наблюдение, и на этот раз он даже не мог посидеть в одиночестве на унитазе. Поскольку в его истории болезни были зафиксированы попытки покончить с собой, за ним постоянно следили.