– Бумага с карандашами есть? – спросил аллен.
Эдвардс протянул ему альбом для рисования.
аллен сел за стол и начал рассеянно чирикать в альбоме. Потом попробовал изобразить какой-то пейзаж – чего никогда прежде не делал, – чтобы томми заинтересовался и вышел в сознание. Он рисовал и посвистывал, надеясь, что Эдвардс не догадается, что свистит он от отчаяния.
Прежде чем уйти с Пятна, написал печатными буквами: «Нарисуй пейзаж на стене в третьем блоке – три метра на полтора».
Свет Пятна застал томми врасплох. Он быстро взглянул на карандаш в руке и послание в альбоме, узнал почерк аллена и понял, что от него требуется. По крайней мере, на этот раз аллену хватило ума ввести его в курс дела.
Стена была полтора метра шириной и три метра высотой.
томми быстро превратил набросок в маяк на скалистом берегу. На заднем плане изобразил море с гребнями волн и чаек, взмывающих в небо, к свободе. Рисуя, он как бы тоже мысленно улетал далеко-далеко.
– То, что надо, – прокомментировал Эдвардс.
томми размешал краску и принялся за работу.
Следующие три дня куратор арт-терапии в половине девятого утра забирал кевина, аллена или филипа, но большую часть дня проводил с томми. Работа продолжалась до одиннадцати, когда надо было возвращаться в блок на перекличку. Потом наступало время обязательного нахождения в камере, под замком, а потом – обед. Эдвардс снова отводил его расписывать стену с часу до трех.
Когда маяк был готов, томми нарисовал двух сов больше метра высотой на ветвях дерева, с маленькой луной на заднем плане. Приглушенные тона, желто-коричневая охра.
Противоположную стену занял пейзаж три с половиной на десять с половиной, в осенних золотисто-коричневых тонах. Олень у пруда перед старым сараем, проселочная дорога, ряд сосен и взлетающие в небо дикие утки. На входе в третий блок он создал иллюзию, что проходишь не через дверь, а по крытому деревенскому мостику. Рядом серо-черный деревянный сарай заворачивал за угол, соединяя пейзаж с остальными изображениями и создавая цельную панораму.
Пациенты улыбались и каждый день махали ему, когда он заходил в комнату для свиданий.
– Эй, художник! Очень красиво!
– Давай, маляр, рисуй! Настоящий лес получился.
Однажды он на какое-то время выпал. Когда вернулся на Пятно, заметил, что маяк на скалах подпортили. Было видно, что часть волн недавно покрыта латексной краской на водной основе. Он отмыл ее и обнаружил написанный маслом кулак с поднятым средним пальцем. Почерк аллена.
Убедившись, что никто ничего не заметил, томми сердито замазал его краской. Обидно, что аллен ковырялся в его работе. томми хотел пожаловаться артуру, но, поразмыслив, понял замысел аллена и передумал. Когда-нибудь, когда они умрут или уедут из этого заведения, администрация наверняка смоет его пейзажи. И тогда они найдут дерзкий средний палец – последнее слово художника повелителям Лимы. Это томми не мог не одобрить.