Эрвин спросил: да, были смертны, но верили ли в возможность бессмертия?
Джемис помянул заветы Глории. Защищать слабых и мелких — то есть, в первую очередь детей, — это явно логика смертных. Пусть я погибну, зато дитя продолжит род. Бессмертные мыслили бы совсем иначе.
Сорок Два взял первую из Главных Заповедей: «Свое место в мире прими с достоинством». Это значит: если ты родился бедняком, то проживи жизнь честного батрака или слуги, умри с незапятнанной душою — и на Звезде сполна получишь награду за свою чистоту. Но для бессмертных заповедь лишается смысла. Какой толк родиться нищим — и на целую вечность нищим и остаться?
Сам же Эрвин обдумал слова Агаты о печальной быстротечности времени. Если бы Агата верила в возможность бессмертия, то не печалилась бы с приближением кончины, а злилась: кто-то может жить вечно, а я — нет!
По всему выходило, что Праматери даже не подозревали ни о каком Абсолюте, дарующем бессмертие. Похоже, Ворон ошибся в расчетах, и каторжник Инжи Прайс — тоже. Сорок Два спросил:
— Мы можем быть свободны, милорд?
Кайр по сей день не забыл заветов Мириам и крутил страстный роман с некоей придворной барышней. Вместо ночных совещаний его ждало занятие повеселее.
— Меня не устраивает «похоже», — отрезал Эрвин. — Я должен твердо знать, что когда я воткну меч в сердце Кукловода, он не выдернет клинок из раны и не снесет мне голову. Убедите меня так, чтобы не осталось никаких сомнений! До утра изучите эти книги и найдите все, что можно.
Эрвин раздал вассалам тома священных текстов. Джемису досталась «Рука, держащая меч» Вильгельма Великого, Харви Хортону — любимый им трактат Эмилии, Роберту — история жизни Праматери Сьюзен. Последняя слыла покровительницей здоровья — где и искать рецепт бессмертия, как не у нее?
Сам Эрвин взял три книги Светлой Агаты: «Мгновения», «Фантазии», «Иллюзии». Едва раскрыл первую, сразу же провалился в чтение и забыл о присутствии вассалов. Он чувствовал так, будто после долгих скитаний вернулся в родной теплый дом. Он вырос на сочинениях Агаты, в мысленных диалогах с нею находил и утешение, и совет, и поддержку, и пищу для ума… Но сейчас — не время для ностальгии. Следует не наслаждаться красотою мысли Праматери, а искать малейших зацепок о хваленом Абсолюте. Итак.
«Мгновения» — первый и самый знаменитый из трудов Агаты. Он полон философских рассуждений о мире и человеке, о связях между событиями, о причинах и следствиях, о форме и содержании, о внешности и сути вещей. Изобилующий метафорами текст каждый понимает по-своему. Воин видит здесь стратегию, правитель — политику, женщина — искусство отношений, мать — советы о воспитании детей. Эрвин понимал так, что «Мгновения» — обо всем сразу. О том, что все на свете связано, и высочайшее искусство — видеть связующие нити. Как в любом философском трактате, слова «вечность» и «смерть» часто встречались в «Мгновениях». Но при всем старании Эрвин не обнаружил ни намека на бессмертие.