Парень тоже остановился, ругаясь сквозь зубы. Он тяжело дышал — откат от использования магии усиления.
— Сбегаю за целителем! — вызвался кто-то.
— Не надо! — зло бросил Карин. — Царапина. — И с ненавистью посмотрел на меня.
Я выпрямилась, убрала меч в ножны. Грудь ходила ходуном, сердце чуть не выпрыгивало, стуча на пределе. В победу еще не верилось. Повезло? Нет, дело не в этом. Победила я по праву, Карин недооценил меня, понадеялся на внезапность и скорость реакции. Я же сделала ставку на противоположное — и выиграла.
Кто-то притащил из подсобки бинты, руку Карина, невзирая на его ругань и сопротивление, сноровисто замотали.
Меня хлопали по плечу, хвалили. Восхищались, просили научить «так же». В одно мгновение я взлетела на вершину популярности. Потом, когда тревога за Карина улеглась, кто-то с любопытством спросил:
— А желание? Что ты ему загадаешь?
Я поймала взгляд парня. Недобрый и обещающий мне много бед, если загадаю что-то из ряда вон выходящее.
На его беду, именно так я и собиралась сделать.
— Задание простое, — объявила, дождавшись, когда разговоры немного утихнут. Взгляды однокурсников тут же обратились ко мне. — Берем в подсобке рупор, идем на площадку перед главным корпусом и… подбадриваем Карина, который три раза кричит через рупор «ку-ка-ре-ку». Несложно, правда?
Парень сверкнул глазами, стиснул челюсти — аж желваки перекатились. Я ждала возмущений, но их не последовало. Зато раздался первый робкий смешок со стороны. Чей-то свист. А потом хохот и улюлюканье.
Я специально выбрала задание с легким привкусом унижения. Если хочешь понизить чей-нибудь авторитет, нет способа лучше, чем выставить этого человека на смех. Только что был претендентом на место лидера, а благодаря проигрышу мигом упал чуть ли не до уровня шута.
Но держался он хорошо. Усмехнулся криво, бросил:
— Да раз плюнуть. — Принял рупор из рук успевшего сбегать за ним сокурсника и первым зашагал к назначенному месту.
Площадка между учебными корпусами и столовой, та самая, где в первый раз нас рассортировывали по факультетам, никогда не пустовала. Во время перемен там царило столпотворение: ученики и преподаватели торопились с одной лекции на другую, во время обеденного перерыва — и того пуще: многие брали еду из столовой и поглощали ее под теплым солнышком, сидя на скамейках и бордюрах. Сейчас, правда, когда теоретические лекции у первых-вторых курсов уже закончились, а до ужина было еще далеко, народа там оказалось немного, но громкий заливистый вопль «Ку-ка-ре-ку!» все равно обратил на себя внимание. Тем более что я настояла, чтобы Карин вышел в самый центр площади.