Наши смеялись, и я вместе с ними, даже Карин расхохотался, увидев, как реагируют непосвященные — кто вздрогнул, кто втянул голову в плечи, а кто грозил кулаком. Потом к нам с руганью побежал какой-то служащий в зеленой форме административных работников, и мы бросились врассыпную.
Я взбежала по склону горы, задыхаясь от смеха, вспоминая, как Карин набирал воздуха в грудь, как надувал щеки, прежде чем испустить на удивление визгливый вопль. Парочку я заметила, когда поворачивала на аллею, ведущую к общежитиям. Парочка и парочка, подумаешь, в академии их полно. Но еще раньше, чем узнала их, болезненно дернулось сердце, а смех застыл на губах.
Только после этого я признала белые волосы Хена, а потом узнала и девицу, опирающуюся на его локоть и кокетливо заглядывающую в лицо. Розовый ротик приоткрывался, обнажая мелкие белые зубки, глаза сияли. Та самая стерва-целительница, придравшаяся к тому, что Хен заходил ко мне. Что она теперь делает вместе с ним?
Мне было больно наблюдать за этими двумя, но почему-то взгляд оторвать не могла.
Они неторопливо шли по дороге, спускаясь к учебным корпусам. Целительница что-то оживленно рассказывала, Хен усмехался. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, шагнула назад, под тень кленов и пышных кустов.
Они выглядели… выглядели как влюбленные на свидании.
И никуда Хен не пропал. Жив-здоров, гуляет тут со всякими… Мне он о себе знать не дает, а с ней встречается, смотри-ка, даже ходит под ручку.
Радость от того, что я обратила в свою пользу происшествие с однокурсниками и, ловко победив Карина, потеснила его с вершины, канула, как булыжник в воду. Обида, злость, непонимание сплелись в клубок и встали в горле, мешая дышать. Обида была сильнее всего — иррациональная, неясная, причины которой оставались непонятны мне самой.
А ведь я его искала, даже к хранителю обращалась. Может, Хен специально попросил говорить, что его нет? А на самом деле был в комнате? А может, он обрадовался, что я попросила его снять сережку? Избавился от обузы фиктивного брака со мной? Теперь никто не знает, что он женат. Можно встречаться с кем угодно.
На миг меня подстегнул порыв вывернуть им навстречу, поздороваться с невозмутимым лицом, сказать какую-нибудь гадость. Но я тут же передумала. Прав ревновать у меня нет, а эта дрянь-целительница только порадуется: они вдвоем, я одна. И раз она уже так по-свойски держит его под ручку, явно у них далеко зашло.
И я повернулась и, не оборачиваясь, пошла в общежитие.
Поднялась к себе, приняла душ, сделала задания на завтра. Ужин пропустила, аппетита не было. Пока занималась делами, все было терпимо, но когда погасила свет и легла, в голову сразу полезли глупые мысли. Перед внутренним взором встал Хен, его лицо вполоборота, улыбка… И коровий взгляд дуры-целительницы.