– Мадс…
– Нет, дай мне закончить. Гоняясь за ответами и не любя то, что находишь, ты не имеешь права выкорчевать мою жизнь, – говорит он.
Я растерянно моргаю.
– Дело не только в этом. Гораздо в большем. Констебль Данн…
– Шай. Стоп. Я понимаю, что поиски смысла жизни отнимают у тебя все силы, но у меня есть работа, – он фыркает, раненый зверь, набрасывающийся на меня. Мучительное молчание тянется между нами, прежде чем до меня доходит: он может поверить констеблю Данну. Он может подумать, что я сошла с ума. Или выдумываю все. Что ее смерть была трагическим несчастным случаем – ужасным, да, но не преступлением.
– Я не лгала, когда говорила, что ты мне не безразличен, – говорю я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не дрожал. – Ты очень важен для меня. Ты все еще мой друг. – Он вздрагивает при этом слове, как будто я ударила его в открытую рану. – Ты должен понять. Я не могу игнорировать это. Я не могу успокоиться и игнорировать то, что нависло надо мной.
– Есть вещи, которых ты не понимаешь, Шай. У меня есть и другие обязательства. И я думаю, что нам обоим сейчас не помешает немного свободы друг от друга.
Другие обязанности. Его семья. Ферма. Еще две недели назад это были и мои обязательства. Я не могу винить ни его, ни Фиону. Я никогда раньше не видела, как преданность может держать людей живущими в тумане лжи, отделенными от правды, от того, что правильно.
По моей щеке катится слеза. Я могу лишь молча наблюдать, как он отворачивается от меня и возвращается к работе.
* * *
Ноги сами уводят меня от реки и ведут обратно к дороге. Я не знаю, что и думать. Все, что когда-то было для меня важно, исчезло. Не только моя семья, Фиона и Мадс, но и мои убеждения: если я буду держать голову опущенной и следовать за остальными, все будет хорошо. Барды благословят нас. Мир не будет безопасным или легким, но… правильным.
Сначала я иду бесцельно, но как только замечаю тропинку, ведущую в горы, начинаю решительнее прокладывать путь вперед. Мысли о смерти и тьме исчезают, и я сосредотачиваюсь на том, чтобы делать шаг за шагом.
Я достигаю края оползня, который видела с башни. Глубоко вздохнув, взбираюсь на обломки и продолжаю идти. Здесь двигаться труднее, и я несколько раз чуть не падаю – каждый раз спотыкаюсь, представляя, как мама умирает под камнями. Но этого не было.
Холодный ветер дует через горный перевал, и я дрожу. Руки ныряют в карманы, и я чувствую толчок удивления, когда пальцы касаются знакомого предмета. Счастливые слезы щиплют глаза, когда я вытаскиваю обруч для вышивания. Маленький носовой платок, который я не могла заставить себя начать.