Я продолжала с удовольствием смотреть на чудесные зубы Оккультиста, пока он говорил:
— Мой дед, возможно, был одним из многих детей любовниц Распутина. Это делает меня его правнуком. Моя прабабушка балерина была его любовницей.
Он продолжал:
— Одна из дочерей Распутина — Марфа, была убита в поезде её собственным мужем, организатором очередного заговора против Распутина. Он женился на ней, чтобы сблизиться с Распутиным, чтобы убить его, но это не сработало. Для этого потребуется еще несколько попыток. Но — бедная Марфа!
Оккультист опять поднял румку:
— За невинно пострадавшую жертву Марфу! Она понятия не имела, что вышла замуж за заговорщика против её собственного отца и что она скоро умрёт сама от руки её собственного мужа. Вот это да!
Казалось нереальным, как много знал оккультист. Именно он познакомил меня с Иваном Бакунини-ным — отцом анархизма. Он дал мне почитать «Странника» Альберта Камю. Он играл на пианино русского композитора Скрябина. Он не любил мадам Блаватскую, я не помню точно почему. Что-то вроде того, что в «Тайной Доктрине» нет ни тайны, ни доктрины.
Он мягко и страстно говорил мне об экзистенциализме и абсурдности повседневной жизни. Я снова почувствовала, как парю над землей. Оккультист стимулировал наше любопытство и наши подростковые мозги. Он учередил «Симпозиум». Мы могли говорить о страных вещях и необъяснимых явлениях свободно, не перебивая друг друга, а терпеливо выслушивать точку зрения другого. Он был сыном советского шпиона и офицера КГБ. Сумашедшее дерьмо!
К концу третьего вечера, проведённого с Оккультистом, я постоянно проверяла в зеркале свои лоб, в надежде увидеть там третий глаз. Я так его и не нашла. На третий день я спустилась вниз во двор и нашла под окном на мокром газоне банку чёрной икры, которую Оккультист выбросил. У нас не осталось еды. Мы ели икру прямо из банки. Потом мы собрали и сдали бутылки. Скинувшись, мы добавили рубль двадцать, и купили две бутылки «Рислинга».
Оккультист позвонил своей подруге Ольге Чернышёвой, которая тоже училась в МГУ на историческом факультете и была внучкой члена правительства. Она страдала от «синдрома заброшенности» и жаждала постоянного внимания. Никто не мог помочь ей из-за отсутствия опыта в этом вопросе. Как только она приехала, Оккультист пожалел, что пригласил её. Они начали ругаться из-за того, что он не пригласил её раньше, и что мы, уроды, сожрали всю рыбу и икру. На ней была короткая замшевая юбка с пуговицами спереди и красные колготки, которые она пыталась снять, чтобы соблазнить Степана и заставить Оккультиста ревновать — в отместку за съеденную икру. В конце концов она, тихо сопя, непринуждённо заснула на полу в ванной. Нам пришлось перетащить её в спальню родителей. Мы надеялись, что когда она проспится, она про икру и рыбу забудет.