– Я тебя сожррру! – выдохнула оскорбленная Матильда.
– Ну и дура! – сообщил ей Мяун, усаживаясь на костлявом тойском организме поудобнее. Поёрзал, вздохнул. Вспомнил о полученной от крыс валюте, хмыкнул в усы. С одной стороны, сидеть некомфорно, конечно, а с другой, за такие-то деньги, можно и на ёжике устроиться. С его шерстью не критично!
– Слезь и я тебя сожру! – пригрозила Мяуну Матильда.
– Очень многообещающе! – хмыкнул Мяун. – Логика-то у тебя где? А! Я понял! Она у тебя была в хвосте, но, тебе же его за ненадобностью того…
– Арррр, аррххх! – Матильда извивалась и рычала так, что её личный мастиф Гранд испугался бы и рванул прятаться куда подальше!
– Да ладно! И это всё? Что-то ты сдала… Осенью ты мне так грозила, так грозила! А сейчас только что-то полузадушенное хрюкаешь!
– Рррразздавишшшь… – проскрипела Матильда, бессильно клацая челюстями.
– Да запросто могу! – беззаботно кивнул Мяун. – Видишь ли, я-то отлично помню твои угрозы, вопли и броски. А ведь ты просто развлекалась так. Верно?
Матильда выдавила из себя что-то очень ругательско-тойское, за что тут же и поплатилась. Мяун вытянул заднюю лапу и как бы невзначай и принажал на рёбра собаки.
– Я спрашиваю, верно? Не расслышал ответ!
– Даааа! – выдохнула Матильда, сообразив, что от неё вполне может остаться блин. Такой короткошерстный черно-подпалый блинчик. Ещё бы! Под такой-то котовой тушей!
– А если я сейчас так же развлекусь? – неспешно поинтересовался Мяун.
– Чего ты ххххочешь? – проскрипела Матильда.
– Я? Абсолютно ничего! Мне вполне удобно и хорошо. Да и что ты можешь-то? Это же тебе не ослабевшего и голодного бездомного кота гонять от нечего делать! И ведь ты не с одним мной так забавлялась! И это не то, что смыться от хозяина, на поиски развлечений и приключений на куцый хвост, и пусть он там от ужаса помирает и носится по всем окрестностям с воплями о своей ненаглядной Матильдочке, а дома, ко всему прочему, ещё и сын твой рыдает!
Услышав о сыне, Матильда яростно забилась, попыталась вырваться, но не тут-то было! Кот не позволил ей даже шевельнуться!
– Что? Кузеньку припомнила? А что тебе до того Кузеньки? Он в ужасе скулит, а мамашка-кукушка охотится! Развлечения у неё такие. Ну-ну… Вот и я на тебя поохотился! И поймал! Ну, и что ты теперь можешь? Нравится тебе так?
Матильда примолкла и молчала долго. Мяун даже немного встревожился и стал приглядываться, а она вообще дышит? Да, тойка дышала, с трудом, конечно.
– Отпусти! – наконец произнесла она. Смирение перед обстоятельствами для любой приличной и порядочной тойки вещь очень и очень трудная. А с другой стороны, куда деваться-то?