Остановилось оно напротив нашего дома.
— С тем туманом, который мы видели два года назад, не сравнишь… — с сожалением сказала Лариса. — Тот туман был колдовской… Я после него долго не могла уснуть. Впервые в жизни такое видела…
Я согласился с нею.
Лариса ждала, что я еще что-нибудь скажу, и, может, не о тумане, а о наших с нею взаимоотношениях…
Не знаю, то это было или нет, чего она ждала от меня, но я сказал:
— Столько лет жил здесь, перевидел столько туманов, а ты и в тот раз, и сегодня первая заметила…
Она была довольна.
— Да я все время ждала…
— Я тоже ждал, а увидела ты.
— Смотри-смотри! — вскрикнула она. — Вот это да-а-а-а… Он — живой!
Как будто рассердившись, что мы ругаем его, а точнее, сожалеем, что он не такой, каким мы его видели однажды, туман повел себя словно рассерженный фантастический зверь: он несколько раз изменил свои размеры и очертания, оторвался от болота, поднялся чуть не вровень с вершинами деревьев, как будто что-то там высматривал, упал книзу, обшаривая корни деревьев и непролазную чащобу, и кинулся к высокой стлани, где когда-то был мост с перилами.
Я, как и в первый раз, ждал встречного тумана.
Но его не было.
И вдруг…
— Встречный туман! Смотри!
— Где?! — еще радостнее, чем я, вскрикнула Лариса, не понимая, куда я смотрю.
Я указал рукой.
Она все равно не видела.
— Надо же… ты видишь, а я нет, — чуть не до слез огорчилась Лариса.
Но это оказались ярко белевшие в первых сумерках частые стволы молоденьких берез на той стороне болота, куда я в детстве ходил за морошкой. Самое настоящее облачко тумана, только неподвижное!
Лариса все равно обрадовалась, когда увидела это неподвижное облачко.
— Какая интересная подделка, — поспешил сказать я, нисколько не жалея, что ошибся.
— Никакие это не березы, — сказала Лариса. — Днем я их там не видела.
Сумерки сгущались, и я не мог опровергнуть ее. А чтобы я не противоречил, она обняла меня, и я согласился, что берез там никогда не было…
Туман крадется узкой полоской возле леса, кажется, вот сейчас он растворится среди частых деревьев… Странное ощущение: вершины Саян на горизонте, за лесом, похожи на облака, а облака — на горы…
В сумерках, внизу за огородами, не видно траурно черневшей днем слегка извилистой ленты дороги, выходившей к мосту, которого теперь не было. Не было видно и густых зарослей лозняка, тянувшихся по всей длине болота у леса и близко к огородам, вдоль реки, которую старательно осушали и, не скрою, к моей великой радости, так и не смогли осушить. Не видно этих светло-серо-зеленых шаров и шершавой, начинающей желтеть осоки, никак не желающей превращаться в мягкую траву…