— Сколько тайн хранит твоя голова, граф Вольф? — через силу усмехнулся император. — Многие неизвестны даже мне.
Да, и это так. Должность главы Тайного Кабинета передаётся в семье Вольфов уже третье поколение, и мы привыкли хранить покой Империи и императора. Иногда незнание лучше горькой правды, знаю точно. Пусть владыка оплакивает трагически погибшего на охоте старого друга, но не приведи Боги, если он узнает причины случайной трагедии.
— Ты должен уйти, Ульдемир.
Бояться смерти? Не смешите! Ни один из Вольфов не дожил до преклонных лет, так почему мне становиться исключением?
— Ты не понял, Ульдемир… — Ермий Неистовый устало прикрыл глаза. — Ты уйдёшь из нашего мира в другой и заберёшь с собой Илию. Не требую клятв — знаю, что сделаешь. Для построения портала разрешаю воспользоваться смертной магией. И потом тоже… этот грех я беру на себя.
Холодок пробежал по спине. Вопреки всеобщему мнению, считающему Ермия Неистового средоточием зла и посланцем тёмных сил, чёрные направления магии в Империи находятся под запретом. На каждый отдельный случай применения требуется личное разрешение императора, которое иному магу не получить ни при каких обстоятельствах.
Я получал по первой же просьбе, хотя и очень не любил заниматься этой дрянью. Но совмещая должности Верховного мага и начальника тайной службы, приходится нырять в такое дерьмо, что принесение человеческих жертв кажется невинным развлечением. Постепенно привык.
— Освобождаю тебя от любых ограничений, Ульдемир. Требование одно — спаси Илию и воспитай её достойно. Она должна жить.
В тёмном углу императорской спальни шевельнулась закутанная в чёрный траурный плащ фигурка. Сделала три шага вперёд, взяла умирающего за руку:
— Зачем мне жить одной, деда?
— Илия, — император опять закашлялся. — Предки на небесах принимают только тех, о ком помнят. Ты и Ульдемир — вы оба будете помнить меня, ведь правда? А плакать не нужно. Внучка Ермия Неистового не должна показывать слёз.
— Правнучка, деда, — вымученно улыбнулась шестилетняя наследница Великого Императора. — Я помню — нельзя показывать слёзы чужим людям. Но здесь же все свои, да?
— Свои, — подтвердил Ермий. — Отныне и навсегда. А теперь идите и готовьтесь к ритуалу. Вы почувствуете мою смерть, и вот тогда… Идите же, бездельники!
Приближающуюся смерть повелителя чувствовали все — завязанная на жизнь императора магическая защита загородной резиденции истончалась, выбрасывая в пространство неконтролируемые потоки энергии, и попавшим под эти выбросы приходилось несладко. Если седые и закалённые в боях ветераны-гвардейцы кое-как переносили удары, оставаясь в боеспособном состоянии, то зелёная молодёжь уже лежала пластом и не могла двигаться. Дело привычки… После первых десяти лет службы и нескольких сражений, организм вырабатывает определённый иммунитет к любым проявлениям магии — когда находящийся под защитным куполом строй накроет ослабленный «огненный шторм» или «драконье дыхание», есть два выхода: или в могилу, или пережить и привыкнуть. Выбравшие второй вариант становились ветеранами.