Он неожиданно ответил, что пока не сможет принять наше предложение – именно ему предстоит сделать Сосницу крепостью и организовать оборону по Сейму и Десне. Но, узнав, что у нас есть ещё и школа, спросил, не может ли он прислать нам своего старшего сына на обучение. Конечно, учебный год уже начался, но мы намеревались произвести дополнительный набор в январе. Тем более, что школа в Измайлово была с полувоенным уклоном, и те, кто закончит ее, при желании будут приняты в один из наших полков. А Иоанникий хотел, чтобы его сын пошел по его стезе. Сам же он пообещал, что, как только он выполнит поставленную воеводой задачу, он подаст ему прошение разрешить ему удалиться в Измайлово, и я написал письмо Татеву с такой же просьбой, а также грамоту для Иоанникия, чтобы его зачислили в полк в офицерском звании – естественно, после курса молодого бойца.
На следующее утро, рано утром, мы вышли из Сосницы через сосновую рощу – вполне вероятно, что именно в честь этих деревьев и был назван город, ставший селом.
5. У того ли города Чернигова
Десна повернула куда-то на юго-запад, а дорога и дальше шла строго на закат. Леса становились все дремучее, селения встречались все реже. Почти все они состояли из добротных пятистенок, с церковью в середине села, но пару раз нам попадались деревни из мазанок, судя по всему, недавно построенных. Встречали нас везде дружелюбно, особенно малороссийские переселенцы, как только они успевали заметить, что мы не поляки. Тем более, многие узнавали нашего проводника – Ваньку, сына Ивана, старосты Сосновки.
Первого ноября, ближе к вечеру, мы вышли к речке, на другой стороне которой за лугами находились убранные поля, а за ними – самое крупное из всех сёл, виденных нами после Сосновки. Увы, практически все дома, и то, что, вероятно, было церковью, представляли из себя груду обгорелых бревен, и запах гари чувствовался даже по эту сторону реки.
– Перекоп се, княже, – сказал Ваня. – А река – то Сновь. Вон там паромщик жил, – он указал на сгоревшую избу по ту сторону.
– Интересно, – сказал я. – А брода нет? Ведь даже лодок, и тех не видать.
– Есть, но он далеко вверх по реке. Верст, наверное, с тридцать.
– А что вон там за дом большой? – спросил я, указывая на нечто вроде ангара по эту сторону реки, находившийся у небольшого заливчика прямо на кромке леса.
– Это – лодочный сарай, княже. Но там вряд ли что-нибудь будет.
В сарае и правда ничего не было, кроме следов на земле от лодок. Рядом с ним оказался крохотный домик. Когда мы подошли, я услышал какой-то шорох и, махнув рукой Ринату, вместе с ним вошел в горницу. В середине находилась небольшая печь, без дымохода – избушка, если и топилась, то по-черному; стены были сплошь черные, закопчённые, только в одном из углов были иконы, покрытые чистыми рушниками. Вокруг стен шла широкая лавка.