). Исследователи, иногда до ста человек, из разных стран собираются для испытаний конкретного препарата, обследуют пациентов и делают выводы на основе своих наблюдений. Пациентам задаются и косвенные вопросы, и прямые — о галлюцинировании, сне, конфликтах и т. д. Абсолютно все препараты в психиатрии сертифицируются только на основании многоцентровых исследований в первую очередь здоровых, а потом больных. Поэтому все психиатрическое обследование в клинике сводится теперь к психометрии. Моя точка зрения заключается в том, что достижение понимания переживаний должно быть основано на множественной интерпретации объясняющих систем. Это пока лишь «призрачная», герменевтическая психиатрия. Процесс может быть бесконечным, поскольку появляются все новые данные.
Что же касается нацизма и психиатрии, то нацистский подход был основан в конце 1930-х годов на серьезных генетических исследованиях, евгенике, морфоскопии, теории вырождения и связан с идеологическим переосмыслением научных данных. Аналогичные процессы наблюдались тогда в США и СССР.
Аркадий Недель. Если сегодня не исповедовать давно устаревшую точку зрения Э. Крепелина о том, что шизофрения — это болезнь головного мозга, то представляются сомнительными поиски шизофрении у животных. Разумеется, животные испытывают те же состояния, что и мы, однако стресс, подавленность, страхи, галлюцинации и т. п., как и шизоидное поведение, — еще не шизофрения. Можно столкнуться с коморбидными состояниями (как их определял А. Фейнштайн) без обязательного наличия самой болезни, и тогда это уже работа для психоаналитиков и психотерапевтов (здесь оставляю в стороне «восточные» практики лечения или самолечения, такие как медитация, фитотерапия и проч.).
Надо признать, что само понятие шизофрении, предложенное Э. Блейлером более ста лет назад, сегодня нуждается в переосмыслении; оно покрывает слишком большой спектр симптомов, которыми можно описать практически любое психическое состояние (об этом писал еще А. Брокингтон[148]). Что касается лечения, то отчасти (именно отчасти) Р. Лэйнг и его единомышленники были правы, когда отказывались лечить людей с галлюцинациями и шизоидным типом поведения сильными антипсихотиками типа рисперидона[149], из побочных (и очень опасных) эффектов которого, как писал И. Бродский, можно составить город. Несмотря на то, что у клинических шизофреников обнаружены изменения на уровне мозга[150], мне все же представляется, что эта болезнь в первую очередь касается изменений сознания. Вся известная симптоматика: бессвязная речь, снижение эмоционального порога, аутичность, десоциальность и пр., или то, что называют «блокировкой мышления» (thought blocking) — отлично вписывается в поведение людей, находящихся в разных видах медитации. Кроме того (и это крайне интересно!), шизофренический делир в чем-то схож с ДМТ