— …А он собирался жениться, три года назад, знаешь? — Лития заговорщически подмигнула Кеаре и все трое уставились на него.
— Четыре года, — поправила Кития.
— Она такая красивая была!
— А он такой влюбленный!..
— А она вдруг взяла и уехала!
Близняшки захихикали. Ильнар стиснул зубы — этого разговора он не ждал, и улыбаться вдруг стало совершенно невозможно.
— И почему же? — а вот Кеара все еще улыбалась, насмешливо так. — Она сочла себя недостойной такого сокровища?
Глядя в глаза невесты, Ильнар неожиданно понял, что ему совершенно не хочется больше быть на балу. Еще слово — и он выскажется, и не спасут ни ментальный блок, ни самоконтроль, ни…
— Она умерла. И это не смешно, девочки. — Эл, как обычно, разобрался в настроении друга в одну секунду. — Иль, как рука?
Рука, как ни странно, о себе не напоминала, но была отличным объяснением для мрачного выражения лица — и для желания сбежать тоже. Близняшки смущенно притихли, Кеара тоже перестала улыбаться, и Ильнар заставил себя успокоиться, хотя бы немного. Сестры действительно не были осведомлены об этом эпизоде его личной жизни — впрочем, он тогда вообще мало с кем общался.
— Все нормально.
В «нормально» Эл не поверил, но отстал, а заодно забрал танцевать сестру. К близняшкам тоже подошли очередные кавалеры, и вовремя — Ильнара снова удостоил вниманием Теоллен.
Интуит машинально прищурился. Дар неожиданно отозвался, гнев приятеля обдал Ильнара темной волной, и он поморщился. Пьян, зол, не вполне адекватен. Чего ему надо-то?
В ответ на его вопросительный взгляд Тео в ответ мотнул головой:
— Отойдем. Нужно поговорить.
Его агрессия ничуть не убавилась, когда Ильнар шагнул ближе и взглянул на собеседника сверху вниз:
— Точно нужно?
— Точно.
Интуит пожал плечами. Тео, даже пьяный, не мог не понимать, что Ильнар сильнее и тренированней, да и вряд ли он стал бы затевать драку на глазах у всех. Значит, будет только ругаться, а это пережить можно. Да и отвечать никто не запретит. Хотя, пожалуй, в темные углы в такой компании лучше не ходить.
В темные углы Тео и сам не пошел, лишь отошел подальше от танцевальной площадки, на которой в такт музыке распускались гигантские маки, и остановился неподалеку от выхода в зимний сад. Ильнар сложив руки на груди, встал напротив, рассматривая бывшего приятеля с неожиданной неприязнью. Жабо он успел где-то потерять, воротник рубашки был расстегнут, лицо раскраснелось, словно Тео страдал от жары. Как-то особенно бросались в глаза растрепанные волосы, покрасневшие глаза с расширенными зрачками — а только ли вином утешал свою печаль сын наместника?