Уверенный в себе Владимир Ильич до определенного момента не обращал на это внимание. Сталин ему нравился — твердый, решительный, последовательный. Потому и поставил его на пост генерального секретаря, когда в апреле 1922 года пленум ЦК учредил эту должность. Ленин исходил из того, что секретариат ЦК — это технический орган. Собственных решений секретариат не принимал. И прежде выбирали в секретари ЦК надежных и пунктуальных исполнителей.
Владимир Ильич предполагал иметь и в лице Сталина помощника без личных амбиций. Он ошибся. Сталин с самого начала оценил значение секретариата и оргбюро ЦК, которые ведали кадрами — а «кадры решают всё». Судьба и карьера любого чиновника в стране зависела от аппарата ЦК. Избрание местных партийных секретарей прекратилось. Голосование стало формальностью — секретарей присылал из Москвы Сталин. Он завоевал сердца провинциальных партийных чиновников своей программой — поставить партию над государством, всю власть в стране передать партийному аппарату.
Иосиф Виссарионович играл в собственную игру. Повсюду расставлял своих людей. «Сталин очень хитер, — подметил Амаяк Назаретян. — Тверд, как орех. Его сразу не раскусишь. Сейчас все перетряхнули. Цека приводим в порядок. Аппарат заработал хоть куда, хотя еще сделать нужно многое. Коба меня здорово дрессирует. Но все же мне начинает надоедать это “хождение под Сталиным”. Это последнее модное выражение в Москве касается лиц, находящихся в распоряжении Цека и ожидающих назначения, висящих, так сказать, в воздухе. Про них говорят так: “ходит под Сталиным”».
Владимир Ильич как человек разумный с отвращением наблюдал за разбуханием советской бюрократии и появлением высокомерной и чванливой советской аристократии. Искренне ненавидел аппарат. Но это было творением его рук и непременным условием существования созданного режима. Он сам заложил основы системы, возглавлять которую мог только человек, сам внушающий страх. Он и должен был стать полновластным сатрапом, который регулярно рубит головы своим подданным. Но по-человечески не захотел принять эту роль, поэтому аппарат подчинился тому, кто захотел.
Возможно, Ленин не возмущался бы Сталиным и его аппаратом, если бы они не повернулись против него, когда он тяжело заболел. Владимир Ильич потерял власть над страной и партией раньше, чем закончился его земной путь. Он еще был главой правительства, а члены политбюро не хотели публиковать его статьи. Потом все-таки разрешили, но кое-что вычеркнули. Да еще секретно предупредили секретарей губкомов: вождь болен и статьи не отражают мнения политбюро. Словом, можете ленинские слова не принимать в расчет.