Полное лицо старухи покраснело.
— Вы очень добры, господин обер-лейтенант, — сказала она, посмотрела на Эмму. — Дочка, нам сейчас нельзя опозориться…
Коробов подмигнул хмурому Вернеру, сказал по-приятельски:
— Надеюсь, храбрый артиллерист, вы не откажетесь быть членом нашей авторитетной солдатской комиссии по оценке благородных трудов уважаемых дам, а?..
— Благодарю, господин обер-лейтенант, — все еще хмурясь, сказал Вернер. — Осмелюсь доложить, я больше привык к солдатскому шнапсу.
— Ничего, скоро придется отвыкать…
Вернер глянул на мать.
— Ты не понимаешь шуток, — строго сказала фрау Рехберг.
— О, мы отлично понимаем друг друга. — Коробов, поднимаясь с соломенного мата, подхватил одеяло за концы, легонько тряхнул его, стал свертывать.
— Господин обер-лейтенант, я сама, это женское дело! — Фрау Рехберг встала с ящика, взяла у Коробова одеяло.
— Спасибо, фрау Рехберг…
— Мы должны помогать друг другу… Немцам сейчас трудно, да, мы должны помогать, господин обер-лейтенант…
Сев на ящик рядом с Вернером, Коробов протянул руки к костру. За его спиной — голос Урзулы:
— Вы уже не спите, господин обер-лейтенант… Вам надо больше спать, да, вы совсем еще…
Фрау Рехберг засмеялась, взяла из руки девочки алюминиевый чайник, поставила у своих ног. Коробов встал.
— Что там на божьем свете делается, Ульхен? И не смотри на меня так строго, я совсем здоров, осмелюсь доложить… Надо покурить на свежем воздухе.
Коробов улыбнулся девочке, пошел к дверям пакгауза.
Солнце, свежесть, ясность — над весенней землей…
А на земле…
Коробов вздохнул, неторопливо разминал сигарету.
Бродили по перрону и захламленным путям люди. Шагах в сорока от перрона стояли три пассажирских вагона с выбитыми стеклами. Приглядевшись, Коробов разобрал надписи на белых табличках: «Штеттин — Кенигсберг»… За дверями купе кое-где виднелись силуэты людей… На подножке вагона сидел парнишка с повязкой фольксштурмовца на рукаве черного пальто и курил сигарету — Коробов слышал иногда его простуженный кашель…
— О, черт… — Коробов, забывшись, размял свою сигарету в труху, швырнул… Достав портсигар, увидел — пуст…
— Черт возьми…
— В буфете есть сигареты, я видела.
Улыбнулся Коробов: рядом с ним стояла Урзула.
— Я могу купить, хотите?
— Ну, если тебе не трудно…
— Совсем не трудно…
— Ну, тогда я еще раз подтверждаю свое слово офицера… Мы приедем с тобой в великий город Берлин, возьмем за горло самого большого начальника и узнаем, где твой самый лучший на свете папа. Гарантирую.
Коробов порылся в правом кармане мундира, достал кредитку.
— О! Сто марок! — сказала Урзула.