— Не вставайте, господа, — разрешил Кох. — Что скажете, Людерс?
Людерс всё равно встал.
— Я осмотрел вашу лодку, господин гауляйтер, — сказал он. — Она в полном порядке. Мне всё понятно с ней, но я буду не лучшим водителем…
— Почему? — нахмурился Кох.
— В диверсионной школе ходовые испытания мы сдавали на двухместных субмаринах. А у вас шестиместная.
— Да, это спецпроект, — с достоинством согласился Кох.
— Суда малого водоизмещения всегда чутки к положению по миделю и к работе рулей глубины. Дифферент изменяется даже от наклона тел экипажа. Я не имею навыков тонкого управления, поэтому буду вести судно грубо… В общем, наверняка начну бить лодку о дно или сталкиваться с препятствиями.
— Но ведь мы не развалимся на куски?
— Всё зависит от силы удара, а сила зависит от скорости.
— Мы не станем набирать в гавани все шесть узлов, — успокоил фон Дитц.
Людерс внимательно смотрел на Коха и видел, что тот обеспокоен.
— Господин гауляйтер, я могу охарактеризовать наш маршрут как лоцман. Самый опасный отрезок пути — по гавани. Я знаю фарватер, но мы можем въехать в какое-нибудь затонувшее судно. Второй отрезок — пролив. Здесь нас могут засечь, потому что русские, как я думаю, в проливе ещё не выключают сонары. Третий отрезок, самый длинный, — путь по морю до точки рандеву со шведским судном. На этом отрезке мы в относительной безопасности.
— Что ж, я надеюсь на вас, Людерс, — недовольно ответил Кох.
Людерс смущённо замялся:
— Могу я обратиться к вам с просьбой, господин гауляйтер?
— О чём? — сразу спросил фон Дитц. Он всегда был начеку.
— Я знаю, что мы не вернёмся в Пиллау или в Кёнигсберг… Но Пруссия всегда останется в наших сердцах… Прошу вас, господин гауляйтер, возьмите с собой тот старинный меч — святыню Тевтонского ордена.
Кох глянул на фон Дитца. Тот едва заметно улыбнулся, точно извинялся за старика: бывают люди, которые до старости — дети. Верят в рок, в древние заветы, в заколдованные короны и рыцарские мечи… В тысячелетний рейх.
— Хорошо, я возьму его, — сердито пообещал Кох. — Где он?
— В складских отсеках за кантиной, — сразу сказал Людерс. — Я принесу вам его. Этот меч обязательно должен быть именно у вас, господин гауляйтер!
— Почему? — удивился Кох.
— Потому что вы — магистр!