Девка сидела в заклёпанном железном ошейнике на длинной цепи.
— Как зовут? — Червонка стащил через голову кожаный короб доспеха.
— Сигельда. — Девка понимала, зачем пришёл капитан таборитов. — Я ждала тебя, рыжий. Хочу быть твоей пленницей. Не снимай меня с привязи.
— Я и не собирался, — хмыкнул Червонка.
И брат Габа у двери слушал яростный лязг железа, дикие, будто на пытке, женские вопли и утробное мужское рычание. Девка орала так долго, что Габа забеспокоился о командире. Когда всё утихло, он заглянул в подвал: жив ли Червонка? Мокрый и нагой, тот лежал на земляном полу, а девка пристроилась рядом, перебирая кольца его бороды. Габа осторожно закрыл дверь обратно.
— Возьми меня с собой в поход, великан, — тихо попросила Сигельда.
Своих наложниц Червонка обычно отдавал войску. Но с этой дьяволицей спешить не стоит. Червонка давно не ощущал себя таким молодым и сильным.
— Я ещё не ухожу в поход, — лениво ответил таборит. — Платы не было.
— Тебе и не заплатят, рыжий. У мизгирей закончилось золото.
Червонка не заметил, что девка назвала немцев так, как он сам их называл.
— Откуда ты знаешь, помойная кошка?
— К дочке моего купца ходил человек из замка. Он говорил, что на твоём месте перебил бы мизгирей и продал замок польскому королю.
— Кто этот человек? — напрягся Червонка.
— Его зовут Блюменау.
Червонка вспомнил: тщедушный крысёныш, законник мизгирей. Это он составлял договор между капитаном таборитов и магистром. Он и правда по ночам бегал в город к своей потаскушке и платил караулу на мосту.
Червонка оттолкнул девку, сел и пошарил вокруг себя в поиске штанов.
— Приди ко мне завтра, — сказала девка. — Будет ещё лучше.
Но капитана Червонку сейчас слишком обеспокоило золото Ордена.
Мостовой караул сцапал Блюменау на рассвете и приволок в Пивную башню. Легист перепугался так, что бить его не было нужды, но Червонка для верности всё равно расшиб умнику его учёную морду и пинками сломал пяток рёбер. Хрипя, Блюменау корчился под ногами капитана, весь в слезах, соплях и блевотине. Он подтвердил всё, о чём говорила пленная девка. Гордый и богатый Орден обнищал, как старая шлюха. Он уже не мог никого соблазнить.
Весь следующий день Червонка размышлял, что же ему предпринять. Самое лучшее — побыстрее сменить хозяина: потребовать деньги у поляков и затем отнять крепость у мизгирей. Превратиться из защитников Мариенбурга в захватчиков. Им, таборитам, не всё ли равно, кому служить? Надо срочно отправить гонца на правый берег Ногата, где блистают польские хоругви.
Вместе с решением пришло и облегчение. Червонка плотно пообедал, отоспался в Карване под возом, а потом пошагал к Лихновской башне, готовый отодрать пленную девку так, чтобы чертям тошно стало. Брат Габа, сторож, понимающе осклабился и вытянул из петель на двери тугой железный засов.