В тёмном подвале было пусто, будто в казне у тевтонцев. Девка исчезла. На земле валялся ржавый ошейник — заклёпанный и цепью прикреплённый к стенке. Он словно бы упал, когда пленница стала бестелесным ветром.
* * *
Слева тянулась невысокая оборонная стена с боевым ходом, а справа взлетала оплетённая жимолостью стена северного корпуса. Корпус вмещал зал капитула и собор Девы Марии. Рето вёл Сигельда в часовню Святой Анны, укрытую под пресвитерием собора. Над тенистой северной террасой в синем небе висела тяжёлая башня Клеша, и солнце било ей в кирпичный затылок.
— За часовней ухаживает брат Хубберт, — на ходу пояснял Рето. — Ты его не бойся. Рассудок у него уже непрочен, а нравом он гневлив и неприступен, ибо ему тяжко претерпевать свою немощь, но дух его доблестный.
Сигельд вздохнул. Итальянцу было трудно среди суровых немцев.
Полутёмную часовню наискосок пронзали золотые и лазоревые световые полосы от витражей. Сквозь дальний приоткрытый вход была видна восточная терраса, там возле кустов самшита с ножницами возился Хубберт. Верховных магистров хоронили в часовне уже больше столетия. Под белёсыми плитами покоились одиннадцать славных рыцарей. Рето поёжился от благоговейного трепета. В усыпальнице, а не в казне, пребывали сила и слава Ордена.
— Генрих Дуземер… — шёпотом прочитал Сигельд вырезанную на камне надпись. — Пауль фон Русдорф… Конрад фон Эрлихсхаузен…
— Его я уже помню, — негромко сказал Рето. — Он приходится дядей нашему магистру Людвигу… А вот великий Винрих фон Книпроде!..
Магистры, лежащие в часовне Святой Анны, воевали уже с литвинами, а не с пруссами. Пруссию Орден покорил почти двести лет назад. Потом настал черёд Самогитии — Жмуди, которая отделяла Пруссию от Ливонии, самой дальней земли Ордена. А Жмудь срослась с Литвой, и над ней извечно нёсся Витис — белый всадник литовского герба «Погоня». Бунты жмудинов, «рейзы» крестоносцев и ответные набеги литвинов превратили пограничье Литвы и Ордена в смертоносную дикру — пустую пущу бесконечной войны. Винрих фон Книпроде почти одолел врага; в тюрьме Мариенбурга оказался Кейстут, Великий князь Литовский. Но он сумел сбежать, а век победоносного Винриха, увы, не продлился дольше предела, предопределённого небесами.
— Посмотри, — подозвал Сигельда Рето, взволнованный возвышенными чувствами. — Вот Конрад фон Валленроде, проклятый магистр…
— Кто его проклял?
— Криве, главный языческий жрец из тайного города Ромув. Литвины отдали для жертвенного костра семерых пленных рыцарей, и Криве наслал на магистра порчу. Фон Валленроде внезапно умер.