Рето читал Сигельду орденские хроники и думал, что в каком-то смысле Сигельд тоже немощный. Он слаб духом. Он боится. Как брат Тевтонского ордена, Рето обязан защитить и спасти его.
Рето не мог забыть поцелуя, которым одарил его Сигельд, когда погибал Средний замок. В том порыве, несомненно, приоткрылось нечто большее, чем простая благодарность. И однажды вечером, прощаясь после долгой работы над рукописями, Рето вернул Сигельду то, что получил от него в арматориуме.
С тех пор в их келье было тепло, хотя декабрь не обратился в июль. Рето иногда гладил друга по волнистым волосам, в которых горели искры от свечи, и чувствовал, что душа итальянца доверчиво предаётся его душе, будто ищет убежища. Ничего иного не случалось, но уста Сигельда безмолвно тяжелели.
Сигельда угнетала осада замка. Понятно, что от поездки в Пруссию он не ожидал такой опасности. Рето представлял себе благословенную Италию, где никогда не бывал. Там всё в цветах и зелени, а храмы и крепости как бы воздушные — сотканные из хрупких каменных кружев. Итальянские рыцари изящны и учтивы; они окованы тонкой и блестящей фигурной бронёй и не сражаются, а танцуют, кланяясь своим благородным соперникам.
— Мы погибнем? — как-то раз тихо и печально спросил Сигельд.
Вот тогда Рето и обнял его, ощущая себя огромным и могучим:
— Нет, мы не погибнем.
Он не хотел, чтобы причиной их любви стал страх смерти.
— А кто нас спасёт? — Тоскующие глаза Сигельда умоляли о надежде.
Рето знал, в чём заключается надежда. В Ордене об этом знал не он один, хотя посвящённых было немного: магистр, комтуры и капеллан брат Этцель.
— Если хочешь понять, надо читать хроники, — мягко пояснил Рето.
Всё началось там, на Святой земле, ровно двести лет назад. Тогда Акру охватило безумие — война христиан. Алчные торговцы Венеции разодрались с ненасытными торговцами Генуи. За генуэзцев вступились госпитальеры, а за венецианцев — тамплиеры и тевтонцы. По кривым улочкам Акры двинулись огромные осадные машины, разваливая дома на груды кирпичей. Тучи пыли и дыма заволокли знойную синеву небес, и над плоскими крышами полетели камни, выброшенные баллистами. Отряды латников рубились на глинобитных площадях перед мечетями, соборами и синагогами. В конце концов генуэзцы и госпитальеры потерпели поражение. В разорённой обители святого Саввы тевтонские рыцари обнаружили святыню госпитальеров, брошенную теми при бегстве, — меч Лигуэт из сокровищницы Тивериады.
Сигельд внимал затаив дыхание. А Рето забыл о полутёмной келье и тающем огоньке свечи. Он был сейчас на другом краю земли, в изнурённом жарой Леванте, в страстных временах крестоносцев. Он не слышал, как за окном вдоль багровых стен Мариенбурга свистят холодные жулавские ветра.