* * *
…О Тху стоял на вершине и наблюдал. Он видел, как спускается сын охотника, и хотел не прозевать грозящую ему опасность. У него был зоркий глаз. Ему не нравилось, что И Кун начал снимать шкуры — без них он выглядел таким беззащитным… Но он пока молчал. Когда И Кун разделся совсем, он забеспокоился. Но — по поведению охотника понял, что там, внизу, жарко. Очень жарко. И жар идёт от озера. Неожиданно он увидел, что из-под камней начал рывками вырываться пар. Он пронзительно крикнул — и озадачился, поняв, что товарищ его не услышал. Юноши переглянулись — они не поняли, что же случилось. Может, эта чаша заколдована и не отпускает от себя людей, лишая их разума? Тогда они стали кричать все втроём, зачем-то махая руками — но это тоже ни к чему не привело: он не видел и не слышал их. Когда же И Кун вдруг обернулся и увидел их — они ещё отчаяннее замахали руками, призывая его вернуться. Он, казалось, понял; хотя было очевидно, что он их по-прежнему не слышит. И вдруг там, где рывками поднимался пар, вырвалась струя воды. Она поднималась всё выше и выше, и, наконец, первые упавшие капли достигли поверхности озера, чтобы, зашипев, превратиться в пар. И Кун уже бежал вверх по склону. Шкуры… Если пар догонит беглеца — его хоть как-то защитят шкуры… Но он ничего не слышит… О Тху, сорвав с себя одну из шкур, начал размахивать ею, надеясь, что сын охотника сообразит, что к чему.
Поверхность озера вдруг обнажилась, как будто с животного содрали кожу. Его старую, морщинистую кожу. Отроки остолбенели. Они увидели под ней… что это было? Мясо? Что? Там, где вода касалась этой новой, почти идеально гладкой поверхности, она взрывалась особенно ожесточённо — один раз им даже показалось, что взрыв произошёл в воздухе, над поверхностью.
Пар, поднимаясь, догонял сына охотника. Он уже пару раз пропускал мимо себя облако пара, припадая к скале: ему совсем не хотелось проверять, насколько горяч этот пар. Загнанными глазами он посмотрел вверх — спутники размахивали шкурами. Шкуры… Как он сразу не догадался… Ведь ничего не стоило сделать лишний шаг, чтобы подобрать хоть одну из них. Теперь уже поздно. Слишком поздно. Видимо, он разгневал богов… Но впереди ещё есть одна шкура. Он подберёт её…
…Из последних сил взобравшись на очередной уступ, юноша подхватил шкуру и тут же накинул её на плечи. Стало не так страшно. Он оглянулся. Поверхность озера пришла в движение, и, будто бурля, поглощала остатки "кожи", обнажая "мясо". Вдруг земля содрогнулась. Сильнее, чем прежде. Один из громадных чёрных камней, обрамляющих края чаши, зашатался и покатился вниз по почти отвесному склону. Юноша замер: ему было интересно и страшно одновременно. Мельком взглянув вверх, он убедился, что здесь ему камнепад пока не грозит.