— А наша маевка? — спохватился Бубнов, взглянув на часы.— Отменяется, конечно?
— С какой стати! — возразил Репиков.— Сегодня все равно праздник и начинать ничего нельзя. Кутнем в последний раз, а завтра дружно примемся за работу. Тем более что у нас на Хаверге делишко есть: сегодня в полночь освобождается площадь рядом с «Миллионным », и хозяин велел ее занять.
— Одно продает, а другое занимает! Как будто не к чему теперь,— заметил Пузиков.
— Его дело! Отмены распоряжения не было, значит, нужно исполнить. Итак, господа, идите себе обедать. В половине второго лошади будут поданы. Прошу не опаздывать.
Возвратившись от управляющего по домам, штейгер, химик и становой действительно были засыпаны вопросами со стороны «женского сословия», сгоравшего от нетерпения. Приезд нарочного, экстренное и продолжительное совещание у управляющего представляли события, которые не могли не взволновать.
Штейгер, боявшийся запутаться в противоречиях, не захотел прибегать к выдумкам и на вопросы Анны Поликарповны ответил, что ничего не может сказать, так как от сохранения тайны зависит будущность рудника. И он упорно отмалчивался, несмотря на вкрадчивые просьбы жены и клятвы «всеми святыми» не говорить никому ни словечка. Убедившись в тщете своих усилий и зная твердый характер своего мужа, Анна Поликарповна закусила губы и вышла в кухню распорядиться насчет обеда, надеясь выведать секрет у своего добродушного отца. Но ей было обидно, что она узнает новость позже других, так как была убеждена, что химик не сумеет скрыть ее от своей жены.
В этом отношении она ошиблась, хотя Пузикову пришлось выдержать жестокую сцену. Марина Львовна, молодая и красивая женщина, привыкла к тому, что за ней ухаживали все служащие рудника; пользуясь этим, она часто вмешивалась в дела, и от ее словечка зависели разные льготы, получение лошадей для поездки в станицу, в лес за ягодами или на прогулку, даже отмена штрафов и размеры праздничных наград. Поэтому многие заискивали перед ней, а за глаза называли командиршей. Репиков таял от ее улыбок, размокал от ее просьб и в награду получал право целовать ее ручки, унизанные кольцами.
Занимая такое влиятельное положение на «Убогом », Марина Львовна не могла себе представить, чтобы в серьезном вопросе могли обойтись без ее совета. Она все время, пока муж был в отсутствии, просидела у окна в своей гостиной, откуда было видно крыльцо дома управляющего. Совещание тянулось так долго, что она два раза посылала свою прислугу на кухню Репикова, чтобы узнать, не вышли ли заговорщики по черному ходу. Когда Михаил Петрович прибежал наконец запыхавшись домой, она встретила его словами: