— Теперь не отречешься, тут уже твое показание записано. Что написано пером, того не вырубишь топором. А пока суд да дело, выкладывай три цалковых залогу, чтобы не убегла, как иные прочие.
— Никуда я не убегу, Иван Миронович! У меня тут муж, детишки. Избавьте уж от залогу.
— Никак нельзя, милая! Твой муж в обвиняемых не числится, залогу не вносил, не сегодня завтра захочет уехать и тебя увезет.
— Откедова ж у меня деньги, Иван Миронович? Своих капиталов еще не завела.
— У мужа или у суседей займешь. Я тебе и так снисхождение делаю, с мужиков меньше пяти цалковых не брал.
— Муж не даст на тако срамно дело. Скажет, сама безобразничала, сама и добывай.
— Ты и заработай, по стиркам, что ли, у служащих. А пока что займешь, и через час чтоб деньги были здесь на столе, не то в казачью запру. Поняла? Ну, ступай!
Дарья Костолобова, красная, потная от волнения и страха, вышла, и ее место заняла Аграфена Постная, сухопарая, высокая старуха с злыми глазами и длинным носом.
Уряднику пришлось с ней изрядно повозиться; она категорически отрицала свое участие в деле и ссылалась на нескольких свидетельниц, видевших, что она только стояла возле крыльца; угрозы казачьей на нее не действовали, и внести залог она отказалась. Уряднику в конце концов надоело, и он отпустил ее с обещанием допросить ее свидетельниц и потом вызвать ее еще раз.
Последней в списке была Катерина Басова, дочь амбарного караульного, которая приняла участие в процессии и в истязании китайцев просто из озорства; она щипала и таскала за косы оголенных китайцев, визжала и хохотала без всякой злобы к ним.
С тех пор как Катя в половине лета появилась на руднике, урядник Мокрых стал преследовать ее своим вниманием; ему нравилась эта бойкая и смазливая девушка, тем более что ему было известно ее далеко не монашеское поведение. Но к приставаниям урядника она отнеслась очень сурово, может быть, просто из упрямства.
В комнату она вошла смело, хотя сердце у нее тревожно билось; она собрала все силы для этого неравного состязания, чувствуя, что на ней сорвут всю злобу за отвергнутые ласки.
Мокрых встретил ее иронической улыбкой и словами:
— Как это вы попали, Катерина Ивановна, в такую пьяную и грубую компанию? Совсем вам там было не место, тем более что вы лично ничего против китайцев иметь не можете. Ваш отец — не рабочий.
Катя молчала, не зная, как понимать эту вежливость и ласковое обращение.
— Но делать нечего, — продолжал урядник с глубоким вздохом. — Повинуясь строгому велению беспристрастного закона, равного для всех, я должен снять с вас показание. Вас зовут Катерина Ивановна Басова, православного вероисповедания?