Магистр Хемме вскинул руку, и ректор кивнул, предлагая ему высказаться.
– Перед тем как проголосовать, следует сократить лишние обвинения, – сказал Хемме. – Жалобы э-лира Квоута избыточны. Нельзя обвинить студента сразу и в похищении, и в уничтожении одного и того же имущества. Либо одно, либо другое.
– Почему вы так полагаете, господин магистр? – вежливо осведомился я.
– Воровство предполагает завладение чужой собственностью, – рассудительным тоном ответил Хемме. – Как можно владеть тем, что ты уничтожил? Одно из двух обвинений следует снять.
Ректор посмотрел на меня:
– Э-лир Квоут, желаете ли вы снять одно из ваших обвинений?
– Нет, сэр.
– Тогда предлагаю проголосовать за снятие обвинения в воровстве, – сказал Хемме.
Ректор бросил взгляд на Хемме, молчаливо упрекая его за то, что высказался без очереди, и снова обернулся ко мне:
– Упорство перед лицом разума непохвально, господин э-лир, а магистр Хемме выдвинул вполне убедительный аргумент.
– Аргумент магистра Хемме неверен, – ровным тоном ответил я. – Воровство предполагает не завладение, а овладение чужой собственностью. Смешно предполагать, будто вы не можете уничтожить того, что украли.
Я увидел, как некоторые магистры закивали, но Хемме продолжал настаивать на своем.
– Магистр Лоррен, каково наказание за воровство?
– Студент может быть наказан не более чем двумя ударами кнута по спине, – процитировал Лоррен. – И должен вернуть собственность или стоимость собственности плюс штраф в один серебряный талант.
– А каково наказание за уничтожение собственности?
– Студент должен уплатить за замену или восстановление собственности.
– Вот видите? – сказал Хемме. – Может получиться так, что ему придется дважды заплатить за одну и ту же лютню. А это несправедливо. Это означает двойное наказание за одно и то же.
– Отнюдь, магистр Хемме, – перебил я. – Это означает наказание за воровство и уничтожение собственности.
Ректор бросил на меня такой же взгляд, какой прежде заслужил Хемме за то, что высказался вне очереди, но я упорно продолжал:
– Если бы я дал ему свою лютню на подержание, а он ее разбил, это было бы одно дело. Если бы он украл ее и вернул неповрежденной – другое. Но тут не одно или другое. Тут и то и другое сразу.
Ректор постучал костяшками по столу, чтобы заставить нас умолкнуть.
– Я так понимаю, что вы не согласны отводить ни одного из обвинений?
– Не согласен.
Хемме поднял руку и получил дозволение говорить.
– Требую проголосовать за то, чтобы вычеркнуть обвинение в воровстве.
– Все «за»? – устало спросил ректор. Хемме поднял руку, за ним Брандер, Мандраг и Лоррен.