Почему-то от ее слов стало неприятно. И с каких это пор меня заботит, что думают жители Литонии о моей персоне?
– Когда погибла Илли, я только убедилась в этом, – продолжала Амелинда. – Но там, на поляне посреди леса, глядя, как ты сражаешься с волком, вдруг поняла, что ошибалась. Никто бы не стал рисковать жизнью ради незнакомой женщины. Врага и жены врага. А ты рискнул. Почему?
– Потому, что не желал твоей смерти. – Я пожал плечами. – Да и сработал инстинкт. Если есть опасность, значит, надо бороться – и победить.
– О чем я и говорю. – Эмми легонько потерлась щекой о плечо. – Сложно увидеть в чудовище человека, но, раз увидев, по-другому воспринимать его уже невозможно. Мне больно оттого, что происходит, Эри. Я не думала, что все будет… так.
– Не оправдывайся, – попросил я ее. – Можно спросить тебя кое о чем?
– Спрашивай. – Эмми смотрела мне в глаза, будто искала ответ на ведомые только ей вопросы.
– Ты любишь своего мужа?
Она смутилась, отвернулась, отвела взгляд. А потом тихо, чуть слышно из-за волн ответила:
– Нет.
И от ее ответа настроение улучшилось. Глупо? Да, глупо. Но я уже понимал, что давно к ней неравнодушен, и хотел точно знать, насколько велик шанс, что и она ко мне – тоже.
– А ты все еще любишь принцессу Бранду?
Вопрос поразил до глубины души.
– Нет.
Эмми улыбнулась. У нее была очень мягкая, светлая улыбка. Я не удержался, привлек ее к себе и поцеловал. Губы были теплыми и сладкими. Не хотелось разрывать поцелуй, поначалу робкий, несмелый, а затем Эмми ответила – жарко, неистово. Обняла за плечи, притягивая ближе. А я уже целовал ее шею, тонкие ключицы, расстегивал шубку, чтобы ощутить, почувствовать, понять, что это не сон.
– Эри, – теплое дыхание на губах. – Эри.
Улыбнулся, обнимая крепче. Замер, опасаясь спугнуть сладкий миг. А Эмми доверчиво прильнула ко мне, будто я был последней точкой опоры в бушующем мире. И от этого чувства становилось теплее, за спиной, казалось, расправлялись крылья. Хотелось защитить ее, уберечь, навсегда удержать в своих объятиях. Но Леонард Эйш вернется. Что тогда? Я даже убить его не смогу! Пока не смогу.
– Эмми… – Я все-таки разжал руки.
– Что? – Она чуть обернулась, и я уловил легкий цветочный аромат парфюма.
– Ты ведь понимаешь, что, скорее всего, я сделаю тебя вдовой?
Глаза Эмми стали такими большими, что в них можно было утонуть.
– Не понимаю, о чем ты, – прозвучало тихо, неуверенно.
– Возможен лишь один вариант из двух: либо я убью Леонарда Эйша, либо он меня. Может, конечно, не он, а Айк, но суть не в этом.
– Мы найдем способ снять печать, – уверенно сказала Эмми.