Стало холоднее. Высокие сугробы, петляющая тропинка между ними – и толпа, двигающаяся следом. Беллы Эйш среди людей не оказалось. Наверняка ожидала у могилы белобрысого. Зато здесь были Лайза и Шиан. Хорошо хоть Ниту не пустили. В то, что она сама осталась дома, я не верил. Шаг, еще шаг. Я мигом продрог. Плащ утащили куда-то еще там, на месте убийства. Решили не портить имущество? А рубашку так продувало ветром, что вскоре я не чувствовал ни рук, ни ног, ни туловища. Так точно не выберусь!
Когда впереди показалась кладбищенская ограда, я был почти рад. Вот только мы не вошли в ворота, а свернули в сторону. Рабов хоронили за оградой. Зато мельком увидел свежую могилу с припорошенными снегом цветами. Прости, Илли. Лилии зимой не цветут.
А выкопанная могила зияла черным провалом. Я глубоко вдохнул воздух. Надо выжить, сдержать слово, вернуться к Амелинде. Вот только сердце стучало все медленнее, будто готовилось остановиться. Белобрысый лежал на носилках на снегу и таращился в небо. Ему никто так и не закрыл глаза. Волосы встали дыбом на голове. Зато лери Белла, кажется, искренне наслаждалась зрелищем. В черном платье, с черным зонтиком, защищавшим от мелкого снежка, она сидела в кресле чуть поодаль, а за ее спиной расположились приближенные. Среди них было только одно знакомое лицо – компаньонка Эмми. Дина, кажется. Она была бледна и едва стояла на ногах. Зачем было приходить? За спиной послышались чьи-то рыдания. Лайза? Больше некому. Никто в этой проклятой стране не станет печалиться, если меня не станет, кроме людей, которых уже мог назвать близкими.
– Приступайте. – Лери Белла махнула черным кружевным платком.
Нет, меня не стали обыскивать, не стали раздевать. Все было гораздо хуже. Двое дюжих мужчин схватили и подтащили к трупу, а затем привязали – лицом к лицу. Так что я смотрел в глаза убитому и одновременно понимал, что не выберусь. Не достану до кинжала. Глупо умереть вот так. Жутко.
Нас подхватили и потащили не к мешку – к коробу, в котором наверняка хранились винные бутылки. Правильно, в мешке я задохнусь сразу, не прочувствовав всего ужаса своего положения, зато в коробе какое-то время буду жив – час, два, три. А тело белобрысого казалось каменным. Я старался не думать, не анализировать то, что происходит. Не сейчас! Потом, если это «потом» когда-нибудь настанет.
Крышка короба закрылась над головой. Качка говорила о том, что нас опускают в могилу. А затем раздались глухие удары земли о крышку короба: бах, бах. Я понял, что сейчас закричу от ужаса, и с силой сжал зубы. Нет нужды ждать, пока могильщики завершат свое дело. Пора выбираться. Завозился, стараясь ослабить веревку. Кинжал съехал, распарывая кожу. Проклятье! Я заелозил активнее, заерзал вверх-вниз, чтобы кинжал сполз ниже. Еще немного! Затрещала ткань, разрезанная лезвием. Повязка сползла до локтя. Теперь надо осторожнее. Сильная кровопотеря мне ничем не поможет.