— Здравствуй, Никита, — лицо ее было тревожно.
— Здравствуй. Я рад, что ты смогла вырваться, — Никита улыбался. Он долго ждал, готовился, что скажет при встрече. Вот она пришла и все слова куда-то растерялись.
— Да гости…
— Прибавили вам работы?
— Да… нет… как же трудно, — Ида смущенно путалась. — Понимаешь, так странно вышло. Я не специально. Просто собака… и я не была одета для приема. Ну, а ты толком и не спрашивал. А потом как-то не к месту было…
— Ирида! В дом, отец зовет, — послышался строгий женский голос.
— Слушай, мне надо идти. Я не специально… так вышло просто, — скороговоркой говорила Ида, пятясь к дому. Никита шел за ней.
— Я ничего не понял, но мне тоже есть что сказать. Ты меня от собаки спасла просто, да со штаниной выручила. Ну ты это… мне понравилась в общем, и это тебе, — он взял ее за руку и вложил ей нечто, завернутое в платок.
— Ох…ну…
— Ида! Да что же это, в самом деле?
Девушка развернулась, побежала в дом. Возле входа ее встретила сердитая нянька.
— Надеюсь, ты все ему рассказала, и он оставит тебя в покое?!
— Да… вроде. Я только начала, и ты меня звать стала.
— А чего с ним долго?!.. Ишь чего удумал: Иду ему позови! Позорище какое! Еще не ровен час, отец узнает.
— Да все! Это просто недоразумение…
— Вот и хорошо, раз так! Живо к отцу! Тебя одну ждут!
Ида, скрежеча зубами, вошла в дом, на ходу поправляя прическу. Пройдя через людскую коридорами, вышла в просторную залу. В комнате горело множество свечей, зажженных в избытке, специально для гостей. Юноша и отец сидели за небольшим столом и, похоже, пили вино. Позади стоял еще один мужчина, вина не пил, наверное из охраны жениха. Как только она зашла, они встали.
— Вот и моя дочь Ирида, — отец подошел и шепнул уже для нее: — Где ты ходишь?!
Ида напряглась и сжалась — она побаивалась отца. Ксенаксис повернулся к гостю, и, взяв за руку дочь, подвел к столу.
— Вот, славный купец Егорий Тимофеев сватается к тебе.
Юноша вышел вперед и поклонился.
— В знак серьезности своих намерений подарок тебе дарит, — Ксенаксис раскрыл перед ней шкатулку, лежащую на столе. Внутри, на черном бархате, сверкая маленькими звездами, лежало золотое колье, украшенное каменьями.
Ида закусила губу. Колье было и вправду красиво. Сердце тревожно колотилось в груди, в кулачке она со всей силы сжимала платок. Там было явно что-то твердое, выпуклыми частями больно въедающееся в ладонь.
— Я дал свое согласие. Ида!..
— Благодарю. — Ида поклонилась, а после подняла глаза и посмотрела на жениха. Сердце ее сильно стучало. Решалась судьба. На всю оставшуюся жизнь. Черты будущего мужа казались ей приятными, но мысль о том, что она совсем не знает этого юношу, не давала покоя, пугала. Она молчала подбирая слова. Отец незаметно подтолкнул ее.