— Но мы сейчас на пятом этаже, — возразил Дитрих, успевший оккупировать небольшой, но очень уютный голубой диванчик, — и нас сюда персонально проводили. Как-то не сходится.
— Ну, мы же теперь муж и жена, — пожала плечами Меридия, — следовательно, привязка к нашим кланам уже не такая строгая. Да и вообще, у них самих сейчас из-за такого количества гостей та ещё каша в голове. Хотя я вот упорно не понимаю — зачем Геярру потребовалось тащить сюда драконью знать?
— Ну, Геярр же сам сказал, — ответил Дитрих, сделав замысловатый жест рукой, — чтоб освежить память герцогам. Мол, вы сейчас, конечно, такие большие, сильные и свободные, а только когда-то и ваши жизни были на острие этих клинков. И, по правде говоря, правильно делает.
— Я бы здесь не была столь категоричной, — резонно возразила Меридия, — да, все, кто приезжают на драконьи острова, изначально находятся в неравном перед драконами положении, однако они должны всегда помнить о том, что присутствуют тут на правах гостей. И подчиняться общим правилам. Тебе ещё не доводилось судить и улаживать конфликты между гражданами своего города… такого рода?
— Нет, — покачал головой Дитрих, — да и, по правде говоря, не сказать, чтобы у меня на это было так уж много времени. Я и так рос намного быстрее обычных драконят, а уж последние три года так и вообще… В общем, только в пункте приёма беженцев и отработал. Приятного мало, честно говоря.
— Поверь, Дитрих, разбирать такие ситуации — ещё меньше приятного, — ответила Меридия, словно нарочно спеша побыстрее проскочить тему быстрого взросления Дитриха, — недаром на весах всегда имеется две чаши. Каждая может начать перетягивать в свою сторону. И нередко бывает, что виновниками конфликтных ситуаций становятся именно недраконы. И, кстати, самыми проблемными всегда оказываются выходцы из третьего поколения. Первое, то есть, непосредственно, сами изгнанники, — едут сюда, ожидая для своей жизни чего угодно. И, получая спокойное и незамысловатое существование — трудись да не ленись, и будешь сыт, одет и обут, — буквально готовы боготворить нас за такую возможность. Потом у них появляются дети, то есть второе поколение. Эти, хотя и воспринимают спокойную, сытую и размеренную жизнь как нечто само собой разумеющееся, всё же получают достаточно воспитания от родителей, и потому очень редко нарушают закон. А вот третьи… третьи — это уже тот случай, когда увещевания стариков не действуют, а непосредственно родители не всегда имеют власть — и, что не менее печально, не всегда видят необходимости воспитать должным образом. Тут то и начинается самый смак.