Ещё через два года к ним присоединилась Трелона, которая, к великому удивлению Дитриха, вышла замуж за одного из стражников, что долгое время нёс службу на Сиреневом острове и был, мягко говоря, не слишком большого ума драконом, хотя и преданным и послушным, как никто другой. Впрочем, видя, с каким обожанием он смотрит на свою супругу, Дитрих охотно верил, что ради такой любви Трелона была готова закрыть глаза на некоторые вещи.
И после этого всё завертелось. По правде говоря, Дитрих слукавил, когда сказал, что сам стянул сюда всех орков. Нет, к принцу приезжал погостить его старый друг Горрт, который, увидев такое дело, сразу же безапелляционно предложил дракону свою помощь. И всего через три года вокруг поместий драконов начал разрастаться остальной город, который и назвали в честь Янтаря — Эмберто. И благодаря драконам вокруг Эмберто разошлось такое движение, что деньги текли к ним бурным потоком, даже безо всякой помощи с драконьих островов. Конечно, владельцы четырёх портов Веосты были не очень довольны тем, что в стране появился пятый порт, который стягивал в себя куда больше пятой части доходов. Но, видя, с каким благоговением к драконам относятся Власти Веосты, благоразумно держали своё недовольство при себе, терпеливо дожидаясь, когда драконы совершат ошибку…
* * *
Дитрих спешил вниз, на ходу нащупывая кулон, который ему сделал его сын, совершенно неожиданно для всех нашедший в себе способности к ювелирному делу. Он исправно летал в Скьярн каждые полгода и навещал своего ребёнка, который, к великому его удивлению, усилиями Талимеи умудрился родиться таковым, что в нём полностью доминировала драконья кровь. И хотя в его внешности были и синеватый оттенок кожи, и длинные уши, рос он именно так, как дракону и полагалось. И хотя в последнее время отношения между ними были напряжёнными, Дитрих всё равно каждый раз с нежностью вспоминал о сыне и не переставал носить его кулон. А что до напряжения в отношениях… он готовился вставать на крыло, а драконы к этому времени часто бывают нервными и раздражительными. Так что это временно, это пройдёт…
Наконец, он вышел на задний двор поместья, где на огромной лужайке, раскинувшись серебряным драконьим телом, лежала Меридия. Когда он подошёл к ней, драконица придирчиво его обнюхала, словно желая убедиться, что это действительно он. После чего приоткрыла крыло, милостиво позволяя подойти.
А под крылом… у Дитриха каждый раз дрожало сердце, когда он видел это. Четыре маленьких дракончика, который вылупились совсем недавно, три дня назад. Такие маленькие, такие беззащитные. Но уже проявляющие отголоски будущих характеров. Красный дракончик уже пытался сидеть по стойке смирно и старался не обращать внимания на золотистого братца, который ластился к нему и тёрся головой о его горло. А синий дракончик лежал и ни на что не обращал внимания, в то время как сиреневый, спрятавшись за лапой матери, то и дело трогал его за хвост. Синий дракончик вскакивал, грозно, как ему казалось, рычал, после чего притворялся, что никого не нашёл, и снова укладывался, дожидаясь, пока сиреневый снова тронет его за хвост.