О, моя Эмма даже успела рассмотреть фото? И знает о делах Виттара? Не зря, не зря я поднял ей зарплату в прошлом месяце.
— Слава Хаосу, от инквизиторов ещё есть польза, — хмыкнул я. — А то я всё думал и гадал, за что они получают такую хуеву тучу денег. Видела, какие у них оклады?
— Видела, — вздохнула Эмма. — Когда ты начнешь мне платить столько?
— Когда Дакей свалит наконец на пенсию, а я сяду в его кресло. Ну да не будем о плохом. Инквизиторы молодцы, но при чём тут я? Уже нашли преступника и нужно посадить его пожизненно, а он сильно против?
— Голосую за смертную казнь! Но нет, просто подумала, что ты захочешь знать… Труп из твоих будет.
Я насторожился, крепче прижал комм к уху. Даже как-то не верится в услышанное, ведь за последние двадцать лет никто не смел покушаться на моих медведей.
— Кто?
— Лэнс гро Роггин. Подробности нужны?
Издевается она, что ли?
— Рассказывай.
10
— «Не пое-еду», — глумливо передразнила бабушка, когда мы свернули к реке. — Ты же для меня кабана ловил, а сам спёр аж половину! У меня были на него планы!
Ага, у меня тоже. Сожрать, а вовсе не заворачивать в пергамент и перевязывать суровой нитью, чтобы не случилось чего по дороге. И нет, вовсе не в Джинни дело! Просто… неприлично с пустыми руками. Вот так. Медведь я или где?
— Уж мне-то не рассказывай!
— А я ничего и не говорил.
— Ой, и что с того? Я слишком старая, чтобы не знать, о чём ты думаешь. «Нет-нет-нет, не хочу видеть свою принцессу, она мне неинтересна, и вовсе не ради неё я так рвался наловить её любимого лосося!» Тьфу, аж смотреть противно!
— Так не смотри, — буркнул я. — И не отвлекай — а то вмажемся в дерево, будешь знать. И мы едем к Дару не из-за его избалованной дочки. У нас сородича убили, если ты вдруг не помнишь!
— Лэнса, что ли? Ой, убили и убили, как будто тебе его жалко. Мне вот ни капельки.
Ну, мне, допустим, тоже. Когда-то давно мы с Лэнсом были приятелями. Весьма хорошими, пусть шума и проблем от него всегда было больше, чем пользы. Вместе пили за школой дешёвое винишко, вместе клеили таких же дешёвых девиц, вместе уехали в столицу… И рассорились в хлам лет шесть назад, когда этот придурок полез к моей Джинни. Посмел её целовать и лапать, когда не должен был даже дышать в её сторону! Подрались мы тогда на славу и с тех пор друзьями больше не были. О чем я, надо признать, вовсе не жалею.
— Ну, польза от него всё же есть, — заметила бабушка, — причём от мертвого больше, чем от живого. Мне как раз веревку лень было искать.