Послышалось топанье — сонный взъерошенный Валик пошлепал в туалет.
— Надо будет его по весне до ума довести, — подумал Коля.
— Дед, ты чего не спишь?
— Да вот, задумался!
Валик ловко подсел к нему, привалился к боку, а Колю затопила щемящая нежность, обнял своего внука, и так хорошо сиделось им. Валик, уже засыпая у него под боком, пробормотал:
— Дед, а ты у меня самый лучший!
Дед вздохнул.
— И вы у меня тоже!!
Четверть закончили неплохо. Лидуня с Марком принесли мужикам билеты на елку в Кремль, Валик даже не поверил сначала, потом скакал от радости, подарили мужикам на Новый год по куртке, теплые такие, навороченные. Коля заворчал было, но Марк спокойно так сказал:
— Мальчишки нам не чужие, отстань!
Новый год встретили в деревне, конечно же — пускали салюты, как без этого, баба Шура — трусиха на улицу не пошла, боязливо смотрела в окошко, дед с пацанами пошлялись по оживленной в новогоднюю ночь деревне, потом спали долго, потом пацаны убежали на речку.
А баба Шура ругалась, мешая русские и таджикские слова.
— Такой красавис дом и савсем бросать? Идиёты!
— Шур, ты не ворчи, потеплеет, все сделаем: пересушим все, где чего подкрасим, огород распашем, не бухти.
Второго завалился Шурик — он постоянно забегал, посмеиваясь:
— Я для пацанов типа старшего брата!
— А кто против-то?
Приволок подарки под елочку всем. А Шухрона разревелась, ей и внуки, и Коля уже подарили под елочку-пацаны по красивому переднику, один в ромашках-васильках-маках, второй с хохломским рисунком. Коля два теплых халата, а Шурик привез красивую жилетку, меховую.
— Ну чего ты, баба Шура, ревешь? — уговаривал её Валик. — Все же хорошо.
— Ай, не было у меня такого в жизни давно, чтобы нужна я кому-то была.
— Сейчас-то нам всем нужна, не рыдай, потом опять капли вонючие пить будешь!
Съездили в Москву, Марк ещё и Натальиной внучке билет достал, восторгу было море, после Москвы переночевали дома — поздно приехали. И опять были в деревне заполненные дни, выпал снег, и оба, отодвинув деда старательно расчищали дорожки, и свои, и соседским старикам помогли. Откопали старые Петькины санки и лихо катались на них с небольших бугров, носились, как оглашенные, на льду. Баба Шура, как мышка, шуршала в избе. И уже на последнем дню заметил Коля, что дом-то ожил. И ездили теперь каждый выходной, то Коля иногда один, иной раз с пацанами, то Шурик — протапливали, убирали снег, а Коля даже зажмуривался, представляя, как весной и летом его замучает Шура — уже сейчас на подоконниках начали появляться горшки-плошки с чем-то, типа перцев.