Марку пришлось срочно улетать, что-то там на севере случилось форс-мажорное, понадобилось его срочная консультация. Марк почертыхался, но делать нечего, быстро собрался, расцеловал Лиду и твердо пообещал подумать об увольнении, если Лида решит в его пользу. Звонил оттуда, с северов, почти каждый день, подолгу разговаривал, Лида ворчала, что транжирит попусту деньги — Марк смеялся:
— Я денек твой голос не услышу, и тоска наваливается, чего-то не хватает! Там под торшерчик никто не намылился?
— Нет, только Вася!
— Васе как себе доверяю!
Марк не говорил Лиде, но он позванивал и «сыну нашему», так нравились ему эти два слова. Да и Андрей ему понравился своими четкими разговорами, бережным отношением к матери, заботой о ней. Они с Марком общий язык нашли быстро, оба хотели одного и того же — чтобы Лида была при Марке. Лида тоже понемногу начала привыкать, что есть Марк, которому она не безразлична.
Поехала как-то на кладбище — навестить Галинку, и у оградки увидела незнакомого мужчину, что с грустью разглядывал смеющуюся молодую Галинку на портрете. Подошла, поздоровалась, взяла стоявшую вазу с засохшими цветочками, пообрывала одуванчики и всякую мокрицу, собрала все в кучу. Мужчина, прокашлявшись, спросил:
— Вы Наталья или Лида?
— Лида.
— Много слышал про вас. Я — Анатолий, Галины друг.
— Я тоже про Вас слышала! — кивнула Лида. — Я пойду, мусор выкину и воды в вазу налью.
— Я Вас подожду! — сказал Толя.
Лида тщательно отмыла вазу — похоже, цветы стояли с давнего времени, ну некогда дочке сюда ходить!
— Спасибо, хоть перед пасхой пришли, цветник сделали, да мусор прошлогодний убрали. Эх, Галюня, так обидно за тебя — до слез!!
Принесла воду, поставила свои цветики, повздыхала, а Толя сказал:
— Она так любила японские гладиолусы. Я ей каждый год на день рождения их приносил, даже когда уже не… дружили. Печально так, она вроде про дочку всегда в превосходной степени говорила, а тут даже и не заметно, что часто бывают, по сравнению с соседскими… — он кивнул на обихоженные могилки рядом.
— Галина, она оптимистка была — много чего желаемого за действительное выдавала.
Доехали, негромко переговариваясь, до города, Толик сказал:
— Спасибо Вам, что не забываете её!
— Я уже говорила девчонкам: мы с ней в один дом замуж за дебилов пошли, обе хватанули всякого, но вот за все годы ни разу не поругались с ней. Я резкая тетка, она, умница, умела меня незаметно тормознуть.
— А я на день рождения её приду с любимыми цветами, не видел я её тогда… она для меня так и останется живой!! — грустно улыбнулся Федосов.