— Ох ты, Винстон, сто лет не курил нормальных!! Спасибо! Меня Валик зовут, Валерка то есть, давай дружить, а то мне эти рожи уже надоели до смерти! — он кивнул на появляющихся на улице темноволосых, смуглых людей и ребятню. — Я к тебе вечером подгребу, ты меня жди, поговорим как надо, ща работа ждет!!
Пацан, припадая на одну ногу, торопливо зашагал в другой конец улицы.
Петька походил по небольшому садику, нарвал винограда, пошел в дом, поискал кран — не нашел, вспомнил, что в деревне ходил с бабой Галей на колонку, и вода стояла в ведрах, нашел немного воды в странной плошке, помыл виноград, поел — мамка все спала. Проснулась только к обеду и охая выползла во двор.
— Петь, ты где?
— Здесь я!!
— Давно проснулся?? Чего меня не разбудил и где Димка??
— Я тебя будил, ты говорила отстань, Димка куда-то уехал, есть хочу.
Мамка пооохала, побрела в домик, чем-то там побрякала, заматерилась, что-то падало, и вылетела злая-презлая.
— Ну, приедет Димка, я ему устрою!
Димка приехал ближе к вечеру, не один, с тремя мужиками. Два такие же смуглые, а третий… Петька трусливо спрятался от его взгляда за деревом — взгляд был страшный, как у змея Каа, когда он бандерлогов к себе звал. Димка что-то суетился, готовил, запахло вкусно пловом, Петьку все же накормили, он долго не мог уснуть, в соседней комнате слышались разговоры, мамкины взвизги, какой-то совсем не её смех, потом начались уже знакомые ему звуки — видел он, чем они с Димкой занимаются, и не раз, а потом он уснул… Утром его разбудил хмурый Димка:
— Петя, вставай иди с Валиком погуляй, потом придешь, к вечеру.
Полусонный Петька с трудом переставлял ноги, а Валик плевался и уводил его все дальше в горы.
— Валик, я задыхаюсь, подожди! — Петька вынул свою пшикалку, брызнул в рот три раза и утомленно присел.
— Ты чё, больной?
— Ну да, астма у меня, дышать тяжело!
— Вот суки!! — заругался Валик. — На всем деньги срубить хотят. Когда же этим козлам прилетит-то??
Петька ничего не понял, весь день он просидел в тенечке, немного поспал, потом поели с Валиком вчерашнего плова, что сунул утром ему в пакет Димка.
Валик расспрашивал его о многом и почему-то долго и противно хохотал, когда Петька сказал, что Димка, то есть Дильшот, мамкин муж.
— Ой, не могу! Да у него таких жен по всей России полмешка. У тебя что, мать совсем дура?
— Нет, она хорошая. Правда, лупит меня иногда, но хорошая.
Валик помрачнел:
— Моя тоже хорошая… была, черт понес вот сюда… как и твою — любовь у них… — добавил матерное слово. — Ладно, Петьк. Мы теперь с тобой вдвоем, будем думать.