Пришедшему вечером Петьке Дильшот велел на ночь идти к Валику.
— У нас гости будут, допоздна, не уснешь толком, а там тихо.
— Мам? — посмотрел он на свою какую-то взбудораженную, суетливую мамку.
— Иди, сыночек. Только вот не забудь на ночь ингалятор!
Сидевший и внимательно наблюдавший за ними, этот, с взглядом Каа, удивленно спросил:
— Зачем ингалятор?
— У сына астма.
— Астма? — этот Змеиный взгляд, и как-то в одно мгновение поднялся и уже держал Димку за горло:
— Ах ты, мерзкое отродье! Денежки срубил, а то, что щенок негодный, сказать забыл???
Димка захрипел, пытаясь вырваться из хватки этого страшного мужика.
— Молись Аллаху, если и девка окажется с изьяном… сам пойдешь за девочку!! — говорил он какие-то странные слова, а Димка посерел и отпущенный этим упал на колени.
— Клянусь — сладкий, горячий женщин!
— Смотри!! — страшный мужик перевел взгляд на Петьку:
— Брысь отсюда! Пока не позовут, чтобы не приходил, понял?
Испуганный пацан только кивал, а мамка, вяло махнув рукой, сказала:
— Петенька, слушайся старших!
Петенька, испуганный и едва сдерживающий слезы, выскочил на улицу, озираясь, не знал куда ему бежать. Потом, увидев хромающего Валика, торопливо побежал к нему.
— Пошли, — едва взглянув на дрожащего пацана, буркнул Валик. Привел его в какой-то скособоченный сарай. — Вот здесь мы и будем жить. Что ты трясешься так??
— Да там страшный мужик такой, как Каа из Маугли, сказал, чтобы я не появлялся, пока не позовут.
— Понятно, — вздохнул пацан, — раз Змей появился, ты угадал, его погоняло такое и есть, значит, будут кобылку объезжать, ох, дуры бабы… Ладно, Петь, ты больной, я больной, нас пока не тронут, было бы намного хуже, если бы ты был здоровый!! — говорил этот Валик какие-то странные слова, ничего не понимающему Петьке. — Спи, мелкий. Потом поймешь! — погладил он умученного пацана Петьку. — Спи, а я помаракую, что и как делать!
Долго сидел Валик возле беспокойно спящего папцана, который во сне звал мамку.
— Эх, бедолага!! Мамка твоя… прибить бы таких сучек, ладно, сама не может без… но пацана зачем с собой тащить?
Тринадцатилетний, смышленый, наученный горьким опытом Валик уже третий год влачил такое вот существование в этой горной затерянной деревушке-кишлаке-ауле, хрен его знает, как назвать эту дыру. Приехала его мамашка тоже по большой любви с мужем Мурадом посмотреть… да так и сгинула где-то в горах, куда её увезли Змей с сопровождающими. Валику же безумно повезло, его забраковали из-за хромоты — умудрился сломать ногу, неправильно сросшийся перелом не давал ему бегать и прыгать в школе, специальной, где занимались пацаны всяких национальностей, готовили из них воинов аллаха. А Валика привезли вот сюда, пас овец, кой чего умел уже сам делать, помогал одинокой старушке, которая подкармливала его лепешками, а сам в течение трех лет, не спеша, понимая, что если поймают, вздернут сразу же или прибьют — готовился бежать отсюда, вызнал дорогу, умел, как ящерица, карабкаться по камням, привычно хромал, хотя мог и ходить нормально, но предпочитал хромать, особенно сильно припадая на ногу при появлении чужих.