Приезжал пару раз доктор из лагеря, осматривал ногу, Валик жаловался, что на непогоду ногу выкручивает, и она болит так, что наступить невозможно. Через два года от него отстали, слышал он, как Змей сказал:
— Бесполезный материал, хромой, это слишком заметно, пусть вон овец пасет, деваться отсюда — некуда. Сколько проживет.
Теперь вот дура набитая, мамка этого слабака-ревы привезла его сюда. А Валику так жалко стало его, да и честно, обрадовался он, что есть у него теперь земляк — вот этот русый, сероглазый пацан, а то эти рожи до трясучки надоели.
Валик разбудил его рано утром:
— Петька, слушай меня внимательно, я ща погоню стадо, ты со мной вроде как идешь. Мимо дома, где твоя мамка будем идти медленно, посмотрим, что и как. Пройдем деревню, ты по тропинке, я покажу, где — вернешься назад, к дому. Тропинка за огородами, на задах, там почти всегда только козы и овцы ходят, но пойдешь осторожно, люди тоже, бывает, ходят. Если в доме тихо, мать твоя точно спит теперь, укатали её эти… посмотришь, если все спокойно, постарайся зайти, найди свой паспорт, если он ещё у неё в сумке или чемодане — забирай и опять по тропинке доберешься ко мне, да и деньги, какие есть — забирай.
— Но, я же не вор!
— Петь, я тебе, как придешь ко мне, все конкретно расскажу. Сейчас время нет, вон, уже блеют. Давай. Если кто не спит — в доме ходит, придуряйся, пореви там, что без мамочки плохо, пришел, иначе нам с тобой — труба.
Как шел к дому дому Петька…
У него от страха подламывались ноги, колотилось сердце…
Увидев быстро едущий по улице газик с брезентовым верхом, присел за невысокий куст. Из дома резво выскочили этот Змей и ещё три мужика, заросшие черными большими бородами, а за ними суетливо семенил Дильшот.
— Я тебе сказал, — продолжая застегивать ремень брюк, говорил Змей, — завтра к вечеру, пришлю машину-отгрузишь эту бабу, она неплохо продержалась с нами, толк будет, за неё заплатим. А щенка? Как хочешь, можешь прибить, можешь здесь бросить, жаль, внешность подходящая, но… деньги за него я вычту — бракованный товар, прежде, чем привозить, надо было конкретно про его здоровье написать. Ну да это твоя головная боль! Астматика приволок, хм!
Страшные, звероватого вида мужики, сели в машину и рванули куда-то в горы. Петька сжался под кустом, ещё день назад, он бы ничего не понял и наивно пошел к Димке, сейчас же сообразил, что щенок именно он, а мамку куда-то увезти хотят, этот Димка за неё деньги получит.
Посидел-посидел в кустах и побрел к дому, вокруг было пустынно и тихо, хорошо, что дверь не скрипела, да и прикрыта она была неплотно, зайти удастся неслышно. Петька сначала подошел к окну, занавешенному какой-то грязной сеткой, послушал — вроде спят все, слышался храп Димки и мамкины всхлипывания, бормотала она что-то во сне, так бывало и дома. Как крался ребенок к сумке, ему казалось — его сердце грохочет на всю улицу. Он просил про себя: