— Ну хоть бы волосы передались мои, нет же, прямые, непослушные…
— Кто садился, тот и родился! — постоянно говорила ей Лида. — Мои, вон, тоже-папа. Характер, правда, у Андрюшки — мой, не отнять.
Маришка была самой полной в классе. Вечно кто-то её обижал. Или она обижалась. Галя постоянно учила её не быть такой нетерпимой, но бесполезно… Братик Галин служил на Урале, папаня же совсем спился. В доме постоянно околачивались подозрительные, спившиеся личности, и в шестьдесят семь лет он загремел в тюрьму на три года. После очередной попойки один из собутыльников был найден мертвым, а поскольку во время пьянки Галинкин папашка затеял с ним ссору и драку, он и получил три года.
Как переживала и дергалась Галинка, опять же, «что подумают люди??»
— Галь, ты что, рядом с ним сидишь, когда они в деревне пьянствуют, или наливала ему? Пора уже не обращать внимания на что скажут, пусть говорят!
Время летело быстро, у подруги Ленки, первой нашедшей Колю, жизнь не сложилась, родила ему сына и дочку, он же постоянно зависал с девочками, в конце концов безумная любовь Ленкина сошла на нет, развелись. Лена тянула лямку одна, муж отделывался алиментами — не было у него желания пообщаться с детьми, в поиске мужик был.
Одна Лёлёка, уехавшая со своим Колей, на севера, из них троих вытащила счастливый билет по имени Коля. Потом уже, по прошествии лет, Галя с удивлением спрашивала Лиду:
— Лид, скажи, где у нас мозги и глаза были, мы вроде не дебилки, а жили с этими уродами?
— Не знаю, сама удивляюсь, воспитаны, наверное, так были, или хотелось быть за мужем. У тебя хоть орет и обзывается, но по хозяйству шуршит, а у меня… теперешний ум бы да тогда — седьмой дорогой такое «счастье» оббежала бы.
Мальчишки у неё росли разные — старший, серьезный такой парнишка, после школы поступил в военное училище, а младший рос хулиганистым, непослушным. Лиду, правда, ценил и уважал, а вот отца не воспринимал совсем.
Сашка после химии как-то резко начал спиваться, не помогало ни лечение, ни кодирование, ни болезнь матери. Зоя Степановна, перенесшая, пока он служил в армии, онкологическую операцию, семнадцать лет после неё прожила, потом резко случилось обострение. Лида ругалась с ней по поводу походов к врачам, та уперто говорила:
— Лидк, нук пройдет??
Не прошло, сгорела за три месяца. Вот тут-то и понесся сыночек её, Сашка, семимильными шагами к своей гибели.
Лида устала вытаскивать его из дерьма, да и не до того стало — развалился Союз нерушимый, надо было тянуть детей, с работой стало совсем напряженно, мельница работала кое как. Организовывались общества, кооперативы, всякие другие ОАО, ЗАО. Ушел старый директор, а новый, из тех, с кем Лида постоянно спорила и резала правду-матку, мгновенно с ней распрощался.