Наконец, побросав обеих братьёв каким-то мудреным захватом через бедро, он утомленно сказал:
— Бугаины! Уморили!
И удивленно оглянулся, вокруг сидели пожалуй все пацаны деревни, а то и Аксёновки. Велики, брошенные как попало, валялись в сторонке, а они, обычно орущие и галдящие во все горло, сейчас сидели молча, только и слышно было отряхивающихся братьев:
— Вот как есть змей! Ты, Вань, как хочешь, я с ним бороться не буду, это ж надо, нас двоих, таких орлов, один мелкий заломал!
— Дядь Миш, — отмер Лёха, — ты ведь в отпуске, поучи меня немного, сдачи уметь сдавать, а?
— И меня, и меня! — загалдели все пацаны, громче всех басил баушкин правнук — Тимошка. И такая мольба была в глазах пацанов, что Мишук не выдержал:
— Ладно, поучу самым простым приемам, но гонять буду сильно, не ныть и не скулить. Не сможете, говорите сами, ничего плохого в этом нет, не у каждого может получиться.
Вот и начались тренировки, они бегали, прыгали, ползали, отжимались, висели на тут же поставленном турнике, боролись. По очереди гуляли с Егоркой, когда Настя и баба Таня были заняты, и Мишке вручали коляску. Занимались с азартом, поначалу хвастаясь друг перед другом, а потом, втянувшись, стали сплоченнее.
На тренировки посмотреть собирались девчонки, мелкие дошколята, «баушки» — впереди с комментариями сидел дед Аникеев.
— О, Мишка, ты как жисть нашу оживил, вон девки, — он кивал на бабок, — про телевизер и энти, как его….серьялы позабыли!
Лешка, несмотря на то, что поначалу болело всё тело, упорно занимался, пропускал только когда ездил к деду.
В первый свой приезд Лёха дотошно облазил и осмотрел всё, потом, убедившись, что дед не бледнеет и чувствует себя почти нормально, успокоился. Сидел с дедом и рассказывал ему все новости, пока Палыч и Валя бродили по окрестностям.
— Дед, там у Саньки Вершкова теперь отец есть. Он звонил мне, радостный такой. Он скоро не Вершков, а Горшков станет.
Дед встрепенулся:
— Горшков? Как хорошо! Рад за них! Ты что, это же тот Горшков, которого Марь Иванна любит кормить!
— А, тогда клёво, он мужик хороший, хотя и тоже как ты, каменный!
— Я же стал не каменным, и он от Саньки твоего тоже размякнет!
— Дед, чё скажу-то… У Варюшки жених есть!
— Да ладно, это несерьезно!
— У него всё серьезно — это же Тимошка, сибирский медведище, он как Шишкины: сказал — сделал! Меня просил приглядывать за ней, пока он там, в Сибири.
Иван хохотал от души:
— А что, Лёш, с Шишкиными породниться очень даже замечательно! А Варюша что?
— Хихикает и дразнится!
Дед опять сильно смеялся:
— Подрастут, может, и смотреть друг на друга не захотят!