Дед ухмыльнулся:
— Что я с этого буду иметь?
Внук почесал в затылке:
— Ну… это… не буду говорить гадости и, — он тяжело вздохнул, — с домомучительницей буду послушным… до пятницы…
— Иди сюда, — дед протянул руку.
Внук вложил свою тощую ручонку, пожали руки, и дед внезапно притянул его к себе и обнял… мальчишка послушно прильнул к нему, потом дед, тяжело вздохнув, сказал:
— Я решу! Леш, я очень плохой дед?
— Ты? — внук опять почесал макушку, — не, только такой… каменный.
— Ладно, Леш, иди, у меня дела.
— Пока!
И выйдя в приёмную удивился вслух:
— Чё-то меня сегодня обнимают все, и не день рожденья ведь?
Опять поблагодарил Катерину и вприпрыжку побежал к компьютерщикам.
Дед же в волнении заходил по кабинету, так его и застали Палыч с Максом.
— Иван Игнатьич, приветствую! — молодое талантливое дарование как всегда вырядился эпатажно.
— Макс, Макс, ты как мой Лешка одеваешься. Только тот в восемь лет в знак протеста. А ты чего как, прости, петух гамбургский?
— Э, Иван Игнатьич, — нисколько не обижаясь, сказал Макс, — скучным и важным, как, например, Вы, я еще успею побыть, а вот как Лешка…. Уже поезд уходит, так почему бы нет, если душа молодая?
Макс встряхнул головой, и всякие мелкие колокольчики-бубенчики, вплетенные в его тонкие косички, звякнули.
— Меня на фирме кличут «Павлин-мавлин», а я и не против. Так что тут у вас за дело ко мне?
Выслушав, коротко сказал:
— Фигня вопрос! Пока время есть с вашими айтишниками перетру кой чего. А, Лёха, между прочим, крутой пацан!
— Что ты, Игнатьич какой-то встревоженный? — спросил Владимир.
— Знаешь, Калина, я себя удавить готов сейчас, Лёха пришел, весь такой вежливый, причесанный, и так аргументированно просится в эту деревню, Камневку. А меня вдруг накрыло, когда я его обнял: я-идиот, конкретный причем. Я ж не помню когда я с ними говорил, сказку им почитал… — Иван махнул рукой, — он свою такую… птичью лапку, а не руку мне дает, а я внутри волком взвыл — это ж мой, моя кровиночка… Я ж, гад, два года, третий, как их забросил на, вон, воспитательниц… Короче, Калина, поедешь с ними в Камневку или?
— В Каменку, — задумчиво ответил Калинин.
— Да, мать её так, хоть Гранитовка!
Поеду, старлей, поеду, сдается мне, мотаться туда все лето будем! Да, первые данные на подругу Лехину — смотри, я пойду дела заканчивать, Макс уже копытом землю роет поди.
Макс землю не рыл, а вместе с Лёхой и айтишниками уставившись в экран, дружно ржал над мультиком. «Маремьяна, не страми! Не страми перед народом!» — донеслось до Палыча, и он тоже улыбнулся, это был один из его самых любимых мультиков — «Волшебное кольцо».