— Теперь я понимаю, почему Вы, Ольга Александровна, не хотели подписывать… там были заведомо ложные данные. Кого и зачем Вы хотели подставить — Фелицату Фёдоровну, меня? Я назначаю служебное расследование, вас, всех здесь присутствующих и составивших эту фальшивку, естественно, увольняю, расчет получите после окончания проверки. Если подтвердится, что всё сделано умышленно, расчёт будет соответствующий, за вычетом суммы штрафа. Вам же, госпожа зам, обещаю, что такой должности Вы больше никогда занимать не сможете, если посчастливится — устроитесь рядовым бухгалтером! Свободны!
И был большой скандал, разборки, слёзы и сопли в финотделе. Фелицата не стала выслушивать, кто прав, кто нет, зайдя туда, чётко сказала:
— На будущее всем — гадюка, будь она старая или совсем молодая, всегда остается гадюкой, вот об этом и надо помнить!
Ивану же совсем поплохело.
— Катерина, ФФ ко мне и Калинина, побыстрее!
Он с трудом поднялся и потихоньку пошел к окну — резко не стало хватать воздуха, рванул ручку… в глазах начало темнеть…
И уже не видел, как влетевший Калинин успел поймать его у пола. А Феля трясущимися руками набирала скорую.
Иван как-то медленно всплывал из глубокой темной ямы…
— Переутомление… предынфарктное состояние… покой.
Резко открыв глаза, увидел склонившегося над ним мужчину в форме скорой помощи.
— Ну вот, голубчик, Вы и пришли в себя. Лежать! — тут же рявкнул он на попытавшегося встать Ивана. — Значит так, выбор такой: или дома отлежаться под присмотром врача, именно отлежаться, или забираем в клинику.
— В клинику нет, — слабым голосом сказал Иван, — дома.
— Так, мы сейчас Вас отвезем, есть кому за вами присматривать?
— Есть! Калина, позвони Ситникову. У него лечащий…
— Уже, — хмуро перебил его Калинин. — Доктор! Мы потихоньку доедем сами, там трое небольших внуков, чтобы не испугать скорой-то.
— Хорошо, укол начинает действовать, ехать очень аккуратно. Я сообщу в поликлинику по месту жительства, участковый врач тоже подойдет!
— Феля, — сказал Козырев, когда они ушли, — ты тут пока за меня, и ты, Калина, заму воли не давайте. Ну да сами всё знаете, я, и правда, что-то расклеился.
Увидев входящего бледного деда, которого поддерживал Палыч, Лёшка замер:
— Деда?
— Приболел я, брат, лежать вот надо. Ты не кипиши, я выздоровею, обещаю. Ты Ивановну придержи, охать начнет, причитать, дев напугает.
— Да! — как-то разом съежившийся Лёшка потерянно посмотрел на Калинина.
— Лёш, там сейчас врач подъедет, ты его проводишь к деду. Хорошо?
Палыч каким-то шестым чувством понял, что Лёшку необходимо отвлечь, чем-то занять.