— Хотела тебе сюрпризом, да вишь, как повернулось, приедет Илья ко мне на рождение, и Сара с Кларою тоже!..
— Тогда сразу же после твоего юбилея и распишемся!!
Пришли Ульяновы с притихшей Фелей, та была под впечатлением от церкви, а детишки все не возвращались, собрались было Лёшку на велике послать.
Явились, перемазанные ягодным соком, гомонили все разом — оказалось на буграх поспела земляника, и насобирали её прилично.
— Вот, варенья на вечер сварим, очень уж вкусное получается!
Пришли Иван с Марь Иванной с большой сумкой.
— Сегодня будем мои разносолы пробовать! — категорически заявила Марь Иванна, получился то ли поздний обед, то ли ранний ужин. Дети, шустро поев, убежали на речку, за ними потянулись и взрослые. Баба Таня перебрала ягоды и поставила варить варенье, Ванюшка затопил баню:
— Жара — жарой, а баня каждый выходной неизменно!
— Ну что, Феля, как тебе Каменка? — перед отъездом на следующий день, спросил Лёшка.
— Честно? Думала, ты преувеличиваешь. Есть места более красивые, тот же Селигер, но здесь такая атмосфера добродушия, что, и правда, уезжать не хочется, давно я так не отрывалась, да… Лёшка, ты умница! Я, впрочем, никогда в этом не сомневалась!
Умница подошел к Палычу, что-то долго ему объяснял, тот выслушал и сказал:
— Всё сделаю!
Баба Таня сунула Феле баночку варенья:
— Будешь чай пить и представлять, что у нас под яблоней сидишь!
Тома притащила сумочку с домашними заготовками:
— Фелицата, не обижай, сама делала и всем пока нравится, даже рецепт спрашивают. Знаю я эту вашу городскую еду! А тут все свое с грядочки.
Уже выехали на федералку, когда Иван спросил у Калинина:
— А чего Лёха тебе так долго наказывал?
— Да у друга его, Саньки Вершкова, день рождения через два дня, вот и просил взять у него в копилке деньги и купить электронную игру мальчишке. Внимательный он у нас, все помнит, везде успевает.
Иван задумчиво протянул:
— Это у него от Тони, надо же, как в ребенке смешались и Тонины, и бати моего черты…
— Зато какой мужик из него вырастет! Теперь-то ты, Игнатьич, точно не станешь говорить, что я из-за слепой любви к нему его хвалю? Я тебе всегда говорила: не надо всяких свистушек слушать. — Ворчала ФФ.
— Да, сам себя грызу за это! Знаешь, Феля, прям распирает от гордости за него, да и девицы такие шустрые стали, Лёшка сказал, рыдают только когда коленки разбивают или ударятся сильно. Дома-то по любому пустяку слезы были…
— От тепла и внимания даже захудалый цветок распустится, а здесь и доброе отношение, и новая обстановка — друзья, дела. Дед обожающий, чего рыдать-то, да и некогда им. Вон, завтра дед Ленин в недальнюю посадку с ними пойдет, грибы подберезовики пошли! — Калинин улыбнулся. — Я-то старый пень, и то зацвел, что про малых говорить!