Когда-то горстка умученных, гонимых жестокими степняками людей появилась в предгорье, их встретили дозорные грургов, так называли людей-птиц, старейшина гонимого народа вышел вперед, поклонился и попросил дозволения выслушать его. Ему позволили, выслушали, как-то смогли понять, что нет среди вот этих потерявших все людей, ни лазутчиков, ни злодеев, и тщательно все взвесив, разрешили поселиться в предгорье их Главного Хребта — Сихта, наказав никогда не появляться без разрешения на остальной территории их страны.
У людей, пришедших с долины, с собой тогда было несколько едва живых овец и коров, которые дружно ринулись к воде, мало того, что пили эту воду, так ещё старались влезть в небольшой водоем по уши, соблюдая при этом на глазах у удивленных людей очередность. С тех давних пор называли этот источник Овечьим, а овцы и коровы, искупавшиеся тогда в нем, через пару недель имели бодрый и здоровый вид, коровы стали давать много больше теперь очень жирного молока, а шерсть овец заимела необычные свойства. При прядении получались длинные и тонкие нитки, как их не скручивали, нить была тонкая, а вещи, связанные или сотканные из этой шерсти, были необычайно теплыми и легкими при этом. И с тех пор стали изделия из сихтской шерсти самыми лучшими и дорогими на материке.
Овцы в таком благодатном месте хорошо расплодились, и жили пришлые люди спокойно, и не касались их случавшиеся там, внизу, на границе страны грургов-Сихты, в степи и ещё дальше, в стране с названием Отай всякие волнения-потрясения. Люди приняли божество людей-птиц — Великого Путника, который по преданиям был самой огромной птицей, какую только может представить людское воображение, Великий Путник не был жестоким, грозным, требовательным Богом, ему не приносились в жертву какие-то мелкие животные, ему не строили храмов, но изображение огромной птицы, парящей в лазурно-синем небе и небольшая плошка с зерном, стоящая под изображением-были в каждом доме. Путник был для всех каким-то своим, простым Богом, оберегал своих потомков, да и не было сильно желающих лезть завоевывать страну Сихт, плодородных земель мало, одни горы, а гор всегда опасались живущие там, внизу. Так вот и жили…
Женщины пряли шерсть, и вязанные вещи из их селения в большом городе Арзиме были нарасхват. И слепли женщины над вязанием долгими зимними вечерами, но ощутимая прибавка к бюджету никогда не бывала лишней… Селяне жили-поживали и представить не могли, что в их мире, — в пределах их небольшого мирка жизнь текла неспешно и спокойно, а что было где-то там, вдали, их мало интересовало… — вот-вот случится катастрофа… Когда же прогневались Боги на деяния людей и нелюдей за их бесконечную грызню, за постоянно вспыхивающие войны по захвату более лучших территорий с плодородными землями, за ненависть к другим расам… случилось тогда Великое Потрясение. И длилось оно аж целых десять суток, и не было во всем мире ни дня, ни ночи, был серый непроглядный туман, лил дождь, потом он прекратился, и с неба посыпался черный снег, который падая в воду не таял, а так и оставался грязными кучами.