— Привирает водичка. В жизни я гораздо проще, если только тонну косметики намазать, тогда такой стану!
— Ты для меня и с рубцами, и без рубцов — одна-единственная. Я вот боюсь… — Людиг замолчал.
— Чего боится наш безумно храбрый папочка? — удивилась Лена.
Папочка прокашлявшись, договорил:
— Папочка нашел свою истинную, хотя за столько лет уже и не надеялся, что она где-то есть! А вот моя иномирская пара… не случится так, что кто-либо из молодежи больше по душе придется?
Ленка потянулась к нему, он подхватил её на руки:
— Тут много причин, почему такого быть не может!!
— Ну-ка, ну-ка? — заинтересованно спросил Людиг, потихоньку целуя свою легкую женушку.
— Одно то, что ты смог разглядеть меня с таким лицом — говорит о многом.
— Ну, тебя до меня сумел разглядеть Сури, — хмыкнул Людиг, — я случайно видел тот момент, думал, придется вмешаться. А ты опять поразила меня, вот тогда я и задумал узнать тебя получше, хотя уже тогда безмозглому, надо было понять — ты моя. Веришь, до этого, ни одна женщина так не заинтриговывала, все было… — он замялся.
А Ленка, засмеявшись, сказала:
— Безусловным рефлексом. У нас спаривание считается безусловным рефлексом, ну как есть, пить, спать, например.
— Да! Так и было! Ничего не оставляя после такого… хмм, рефлекса. А тут-меня так и тянуло подсмотреть, чем ты занята, а уж когда все степняки и мои ребятки возле тебя крутились… вот я и познал, что такое быть собственником — меня раздирало пойти и утащить тебя, спрятать, никому не показывать.
— Не поверишь, то же самое! — улыбнулась Лена, нежно поглаживая некогда вытесанного из базальта мужчину, именно ей открывшегося полностью, и ставшего таким необходимым.
— Людиг, я много чего и кого в своей жизни видела, научилась быть стервой, никого не пускать в душу, неужели ты думаешь, что я поведусь на кого-то другого? Одно то, что ты подарил мне себя, такого цельного, а ещё и доченька — самый долгожданный и необходимый человечек, родилась с твоими глазам? Нет, мой суровый воин, это мне как бы не пришлось тебя ревновать?
Людиг разулыбался и закружил её по полянке, потом остановился и, сам себе удивляясь, растерянно пробормотал:
— Ленуша, я веду себя как мальчишка!
— Самый лучший и любимый мальчишка!
— Ох, выздоравливай скорее!
Среди приземлившихся птиц выделялся один — самый крупный и другого окраса перьев — в них проскальзывали синие цвета, как у перышка, подаренного Путником для Голубы. Лена враз поняла — это и есть Правитель Айхо.
Птиц пошел волнами, и через минуту на его месте стоял очень даже впечатляющий мужчина — средних земных лет, ростом как её Людиг — высоченный, но более мощный, и веяло от него какой-то уверенной силой. Обнявшись с Людигом, похлопав его по плечу и негромко сказав: